Предлагаем вашему вниманию беседу с известным детским психиатром, доктором медицинских наук, профессором Галиной Вячеславовной Козловской, заведующей отделом НИИ охраны психического здоровья РАМН.
– Галина Вячеславовна, сейчас очень много говорят о конфликте поколений, который сильно обостряется в подростковый период. Как вы думаете, он неизбежен?
– В подростковый период у детей возникает ощущение некоей самостоятельности. Но надо учитывать, что по своим возможностям подросток не больше, а меньше способен к проявлению самостоятельности, нежели трехлетний малыш. Малыш чувствует свою беспомощность и, несмотря на тягу к самостоятельности, все-таки слушается взрослых. Он вполне управляем.
Подросток же часто уверен в своей взрослости, да и физически бывает достаточно развит, и на него повлиять, что-то ему запретить, от чего-то удержать гораздо труднее. Особенно когда родители не имеют авторитета.
Даже когда у родителей есть авторитет, то в этот период он начинает шататься, потому что подросток пересматривает свое отношение к взрослым. У него возникает уже обоснованная опытом возможность критической оценки. Стремление к эмансипации, к освобождению от опеки старших порождает определенное напряжение в отношениях родителей и детей. Однако сейчас этот конфликт носит во многом надуманный, утрированный характер.
Обществу внушается, что конфликт этот должен быть в обязательном порядке, что подросток имеет право и чуть ли не обязан критически оценивать все окружающее. Хотя на самом деле это далеко не так, поскольку при всем стремлении к эмансипации у подростка еще нет достаточных знаний и жизненного опыта для того, чтобы принимать серьезные самостоятельные решения и тем более критически подходить к близким.
Здесь поневоле вспоминаются традиционные культуры с их многовековым опытом взаимодействия поколений. Младшим всегда внушалось уважение к старшим. А какое трепетное отношение к матери культивировалось у самых разных народов! И не было никакого конфликта отцов и детей. Наоборот, дети стремились перенять опыт отцов, потому что без этого успешное вхождение во взрослый мир было невозможно.
И приходится с сожалением констатировать, что современный культ свободомыслия и вседозволенности очень способствует ухудшению детско-родительских отношений в подростковый период. Причем в последние годы молодежная масс-культура, под влияние которой сильнее всего попадают именно подростки, становится все более патологичной.
– Что вы имеете в виду?
– Возьмем хотя бы современную моду. Спущенные брюки, голая поясница, невероятно огромные ботинки – все это напоминает изображения из комиксов, карикатуру на бедных детей из английского работного дома или на французских гаврошей, живущих под мостом и одетых с чужого плеча. Подобные одеяния не только не подчеркивают красоту юных форм, но и нарочито уродуют фигуру, делают молодых людей нелепыми, одноликими.
Современная мода ярко свидетельствует о том, что у создающих ее кутюрье искажено или даже извращено эстетическое чувство. Им нравится безобразное. Но они же не просто сами забавляются, они влияют на огромные массы молодых людей! У ребят, которые хотят модно одеваться и перенимают вкусы законодателей мод, тоже искажается эстетическое чувство.
,
– Вы хотите сказать, что современная мода способствует развитию неадекватности?
– Конечно. Портится не только вкус. Искажается восприятие реальности. Когда человек уродует себя, не понимая этого, он проявляет неадекватность. Кроме того, сейчас в моде неряшливость, неопрятность: нечесаные волосы, джинсы с прорехами… А ведь неряшливость тоже свидетельствует о психическом неблагополучии.
Современная масс-культура ориентирует молодежь на шизофреноподобное поведение.
Конечно, нельзя говорить, что все подростки, перенимающие ценности масс-культуры, психически больны.
Но ведь душевное заболевание может развиваться постепенно. Оно вовсе не обязательно бывает неким врожденным изъяном, этаким клеймом на лбу. К сожалению, психические болезни часто бывают приобретаемыми формами поведения. У человека возникает психический сдвиг вследствие неправильного воспитания, жизни в ненормальных условиях и усвоения отклоняющихся, вычурных моделей поведения.
И если подросток погружается в мир регрессивных ценностей, отбросив культуру, которую человечество вырабатывало в течение тысячелетий, если он опускается на примитивный уровень, то его поведение постепенно становится неадекватным.
Поэтому приобщение к дикарской «форме бытия» чревато приобретением клинических симптомов. А поскольку подростковые субкультуры охватывают огромное число людей, то клиническая «форма бытия» может стать массовой. Более того, это явление может приобрести индуцированные формы!
– Что значит «индуцированные»?
– Это когда душевнобольной внушает свои болезненные идеи и фантазии окружающим, заставляя их менять свое поведение и свой образ жизни. Например, он вообразил, что летающие тарелки испускают лучи, воздействующие на проводку в его квартире или на телеантенну. И под влиянием этих лучей все якобы начинают болеть. Человек этот бывает настолько поглощен болезненными фантазиями, что вовлекает в них своих здоровых родственников. Он так влияет на них своими бредовыми высказываниями, что они начинают вырывать проводку, избавляться от электроприборов и даже могут, как душевнобольные, выбросить телевизор в окно! При этом, я подчеркиваю, родственники психически здоровы, но под влиянием эмоциональной экспрессии душевнобольного человека они впадают в нездоровое состояние.
Если такое состояние больного продолжается долго, родные в конце концов утрачивают критику и тоже ведут себя неадекватно. Но если их разлучить с источником болезненного мышления, они постепенно приходят в себя.
Аналогичные вещи происходят с людьми, попавшими в секту под влияние какого-нибудь гуру. Так вот, игра в эмансипацию с подрастающим поколением, «освобождение» его от традиционных норм и ценностей психически небезопасна.
Выскажусь резче: общественно она опасна не менее, чем втягивание людей в деструктивные секты.
А начинается все, казалось бы, с пустяков: со своеобразной, нелепо-вычурной одежды, нарушения иерархии, субординации, с разговора на «ты» с людьми, которые чуть ли не в три раза старше тебя, с кривлянья, заигрывания с молодежью, которое сплошь и рядом можно наблюдать на экранах телевизоров и печатных страницах. С употребления нецензурных выражений, пропаганды жаргонизмов, которые вдруг предлагают почему-то считать заменой нормального, классического, вполне культурного языка.
Все это далеко не безопасно, поскольку расслабляет, растормаживает подкорку мозга, активизирует регрессивные слои психики. Ведь, с одной стороны, в психике любого человека есть культурные наслоения, которые делают нас более рафинированными и развитыми. А с другой, имеются и регрессивные слои, активизация которых чревата серьезными неприятностями.
И еще хочется обратить внимание на то, что хотя наши молодежные теле- и радиопрограммы, реклама да и вся индустрия развлечений в целом старательно продуцируют мало мотивированное веселье, ответного резонанса у потребителей оно, по-видимому, не вызывает.
– Почему вы так думаете?
– Потому что в подростково-молодежной среде много депрессий. Большое число подростков уходит в группировки, где прославляется смерть. Взять хотя бы готов или эмо, которые играют в самоубийство, доигрываясь подчас до весьма плачевных последствий. Один их внешний вид чего стоит: свежие, юные создания намеренно уродуют себя, стараясь походить на мертвецов! Все это глубоко патологично.
К психике надо относиться очень бережно. Мы же не стучим молотком по фортепиано, потому что понимаем: инструмент можно сломать. А ведь наша психика гораздо более тонкий инструмент, нежели фортепиано. И игра на нем подобным «молотком» деструктивной масс-культуры приведет к тому, что тончайший инструмент будет погублен. И вместо красоты, которую дает нам психика, вместо полета творческой мысли, поэзии, изобретательства, открытий, проникновения в тайны бытия, вместо любви и самопожертвования во имя ближнего мы получим безумие, уродство, жестокость, крайний эгоцентризм и эмоциональную тупость, бессмысленные кривлянья и демонстрации. Все это очень горько.
Меня, как специалиста, крайне удручает, что общество и государство, дающие «зеленый свет» масс-культуре, разрушающей психику подростков, калечат не только их собственное будущее, но и будущее всех нас. Ведь эти искаженные люди еще немного подрастут и будут управлять государством, рожать и воспитывать детей, учить, лечить, созидать. Как они смогут это делать, если будут лишены позитивной социальной установки? Да и не любят они ни общество, ни себя самих.
– А социопатом может стать любой человек, или кто-то более уязвим?
– Прежде всего, это дети из социально неблагополучной среды. Причем к понятию «социально неблагополучный» сейчас относят не только семьи алкоголиков или еще каких-то асоциальных типов.
Социально неблагополучными могут быть очень даже преуспевающие, богатые семьи, в которых детей по-настоящему не любят, хотя материально о них прекрасно заботятся.
В бродяжничество, в готы, эмо, скинхеды и прочие группировки нередко уходят дети из обеспеченных семей, в которых им старались дать хорошее, по современным меркам, образование, но лишали детства, игры, не развивали душу, не ограждали от влияния масс-культуры.
Ситуацией риска, безусловно, является сексуализация детей и подростков, которая растормаживает влечения и мешает формированию гармоничной личности, поскольку при ранней сексуализации остается непройденным романтический период психического развития человека.
Но сегодня многие семьи не считают заботу о детской нравственности чем-то важным и даже могут сами способствовать так называемому сексуальному просвещению, покупая соответствующие пособия и тем самым поощряя интерес детей к тому, что до поры до времени должно быть табуировано.
Социопатом может стать и педагогически запущенный ребенок, и ребенок, растущий в условиях гиперопеки, когда его лишают самостоятельности, перегружают занятиями с репетиторами, кружками. Причем делают это без учета интересов ребенка, не относясь к нему как к личности, а руководствуются только какими-то своими родительскими, нередко амбициозными соображениями.
Такие подростки рано или поздно пытаются вырваться на свободу и попадают в социально неблагополучную, даже порой криминальную среду, где, кстати сказать, умеют привлечь подростка к себе, обращают внимание на его положительные стороны, поощряют браваду и негативизм по отношению к близким.
– Гебофрению когда-то называли «моральным помешательством». В этом названии отражается суть болезни. Наверное, поэтому насаждение в обществе аморальности способствует развитию у подростков отклонений поведения, напоминающих симптомы этой тяжелой болезни?
– Да, конечно. Мы уже говорили о пан-негативизме, пан-критицизме подростков в таких состояниях. Дискредитация родителей и педагогов во многих СМИ еще больше усугубляет эти тенденции. А посмотрите, как упорно, год за годом предпринимаются попытки дегероизации массового сознания. Дискредитируются даже, казалось бы, безусловные эталоны героизма и самопожертвования. Не только какие-то конкретные родители, но и предыдущие поколения в целом подвергаются в глазах молодежи критике и осмеянию.
Наши психиатры высказывали очень глубокую мысль: в рамках душевного заболевания нет ничего такого, что не встречалось бы в норме. Просто в рамках заболевания эти черты приобретают более выраженную, гротескную форму.
И если симптомы такого заболевания, как гебофрения, пусть в виде имитации, начинают пропагандироваться в обществе, то мы имеем выраженный рост социопатии. Грубость, хамство, издевательство над близкими, глумление над сокровенными чувствами других людей (например, осквернение подростками кладбищ) – это результат эмоциональной тупости, которая является нажитой патологией и вовсе не требует помощи психиатра, потому что это болезнь социальная. И ее надо лечить изменением общественных установок. То есть лечить надо само общество. Необходимо срочно возвращать в общество понятие моральной нормы.
– И не только в общество, но и в семью. Если семья полная, то отец не должен позволять подростку оскорблять мать и бабушку.
– Отец не должен, прежде всего, оскорблять жену и тещу. А телевидение не должно показывать передачи, в которых теща изображена каким-то мерзким, подлым чучелом.
– Школа тоже не должна устраняться от воспитания. Чтобы мать могла прийти к классному руководителю или к директору и попросить повлиять на сына. А сейчас она, скорее всего, никуда не пойдет, потому что директор скажет: «Это ваши семейные проблемы, разбирайтесь сами. У меня и без того дел полно».
– Кстати сказать, в данном вопросе очень положительно влияет опыт раздельного образования. В школах, где мальчики учатся отдельно от девочек, значительно меньше подростковых проблем.
Раздельное воспитание – это одна из форм борьбы с психогенным влиянием современной масс-культуры. А засилье женщин в школах, наоборот, является одним из факторов риска. Мальчики очень легко усваивают феминизированный стиль поведения, и их личность претерпевает искажения. Неслучайно, наверное, в современном мире гебоидное поведение в гораздо большей степени свойственно мальчикам, нежели девочкам.
– Что посоветовать родителям, если подросток начинает себя вести таким образом, как вы описывали?
– Я бы начала с того, что они опоздали. Им надо вспомнить, что они родители и что ребенка надо любить, а не только одаривать дорогими подарками и требовать успехов в учебе. Следовало с раннего детства интересоваться тем, чем он занимается, что любит, что хочет. Следовало расширять круг его интересов, прививать любовь к высокой культуре, приобщать к духовной жизни. Надо было удерживать растущего сына или дочь от влияния тех отрицательных факторов, о которых мы говорили.
Надо постараться вырвать подростка из разлагающей среды, резко поменять свой образ жизни, пересмотреть собственные установки. Может быть, куда-то уехать или отправить ребенка учиться в хорошее закрытое заведение, где серьезно занимаются воспитанием. Например, в кадетский корпус.
Если есть возможность – своими силами переориентировать подростка на этом этапе, предложить ему какие-то более позитивные увлечения. Конечно, имеет смысл попробовать. Но, честно говоря, это сложно. Оторвавшимся от семьи подросткам обычно уже ничего не нужно, кроме их компании и тех увлечений, которые там разделяются. Социопатия – общественное явление. Поэтому надо создавать более благоприятный общественный климат: нужно гораздо больше клубов, где подростки могли бы заниматься какими-то интересными, общественно полезными делами, нужно ориентировать их на высокие цели, а не пропагандировать безнравственность.
– Какие меры профилактики социопатии можно посоветовать родителям?
– Это хорошие детско-родительские отношения, максимальное ограждение ребенка от влияния аморальной масс-культуры. И самое главное, надо стараться с самого раннего возраста воспитывать в ребенке четкое различение добра и зла, твердые моральные принципы. Когда у ребенка укрепится внутренний стержень, обеспечивающий устойчивость к дурному влиянию, он и сам не будет тянуться к безобразным проявлениям масс-культуры. Они ему будут противны.
Беседовала Татьяна Шишова
