“Обычное самомнение американцев, поднятое этой победой на небывалую высоту, продолжает держаться на уровне, отнюдь не соответствующем достигнутым результатам. Ни выяснившаяся неподготовленность войск, ни медленный ход военных действий – ничто не в состоянии утолить разыгравшиеся аппетиты”. Эти строки донесения русского консула в Нью-Йорке В. А. Теплова от 04.06.1898 о первых итогах испано-американской войны наглядно характеризовали обстановку в США, сложившуюся спустя 92 года, в 1990 г. “Мы окончательно преодолели вьетнамский синдром”, – радостно орали американцы.
Следствием этого “преодоления” стала война США с Ираком 17 января – 1 марта 1991. Итоги её для американцев были весьма плачевны. Потеряв за шесть дней наземных боёв 24 февраля – 1 марта около 15 тысяч солдат убитыми и 600 танков, они только при поддержке средств массовой информации всего Запада и тогдашнего горбачёвского СССР сумели убедить мир в своей “победе” над Ираком. Хотя, конечно, никакой победы не было, поскольку основные цели, поставленные перед этой войной, не были достигнуты: не удалось окружить и уничтожить иракские сухопутные войска в Кувейте и Южном Ираке – и как следствие этого не удалось свергнуть режим Саддама Хусейна и поставить у власти своих либеральных марионеток.
Но понесённые в ходе первой войны с Ираком потери и невыполнение американской армией поставленных перед ней задач опять не привели к каким-либо серьёзным реформам американских вооружённых сил и подготовки их личного состава.
Единственным выводом, который сделала американская правящая элита из очередного свидетельства неспособности своих войск вести войну с серьёзным противником, стало желание этого противника подкупить, чтобы он сдался и позволил в очередной раз продемонстрировать “американскую военную мощь”. То есть попытаться повторить сценарий с Роммелем во время высадки американских войск во Франции 6 июня 1944. Именно этот сценарий и был применён в первой фазе второй войны США с Ираком – в период с 19 марта по 9 апреля 2003. И, вопреки распространяемой версии, дело было не в примитивном подкупе десятка иракских генералов.
Дело было в том, что сам иракский режим оказался не столь тоталитарным, как это выглядело внешне. Вклады в зарубежных банках, целый комплекс других связей с Западом и вызвали у правящей элиты Ирака готовность капитулировать. А иракские генералы только исполняли капитулянтские приказы политического руководства по ведению опереточной войны, во время которой сопротивление иракской армии и добровольцев служило аргументом в торге о более благоприятных условиях капитуляции. А фигура “великого и ужасного” Саддама Хусейна играла роль козла отпущения. Реально Ираком управляли другие люди. Одним из них был, например, Тарик Азиз, который после капитуляции Ирака перебрался в Англию и которого никто никаким судом судить не собирается.
Если иракская армия, подчиняясь приказам, и вела опереточную войну, то потери американцев в этой войне оказались отнюдь не опереточными. Прежде всего, это коснулось американской боевой авиации – главной ударной силы американской армии.
В отличие от других видов иракских сил, ПВО вела войну по-настоящему. Это объяснялось весьма основательными опасениями иракской элиты, что американцы, господствуя в воздухе, могут попытаться от неё избавиться, дабы не обременять себя разного рода договорённостями и, главное, денежными расходами.
Поэтому к началу войны иракская ПВО была наиболее подготовленным и оснащённым видом вооружённых сил и вела борьбу с американской авиацией на полном серьёзе, прекратив её только за пару дней до входа американских войск в Багдад.
В результате соотношение американских потерь в различных видах боевой техники оказалось в этой войне очень необычным: 400 танков и около 600 боевых самолётов – тогда как во время первой войны с Ираком американцы потеряли 150 самолётов и 600 танков. Поскольку в эпоху реактивной авиации в крупномасштабных войнах количество уничтоженных боевых самолётов в несколько раз меньше, чем количество уничтоженных танков.
Гигантские потери американской авиации над Багдадом и в его окрестностях начались буквально в первый час войны. Информагентства сообщили, что в первый налёт на Багдад отправились 20 лёгких бомбардировщиков типа F-117А (“Стелс”). Потом поступили сообщения, что непосредственно на объекты в Багдаде сбросили бомбы два F-117А. Вопрос: а куда делись остальные 18 “стелсов” из 20 вылетевших к Багдаду? Ответ напрашивается простой: эти 18 самолётов были сбиты иракской ПВО во время прорыва к Багдаду.
Таким образом, в первый час войны авиация США потеряла только над Багдадом не менее 18 F-117A из 45 самолётов этого типа, находившихся в составе ВВС США. Неслучайно, что спустя два дня после начала войны исчезли всякие упоминания об участии в боевых действиях и “невидимых” стратегических бомбардировщиков “B-2”.
Такая очень высокая эффективность иракской ПВО объяснялась, во-первых, десятилетним опытом ведения боевых действий, когда в 1992-2002 гг. она почти ежедневно вступала в бой с американскими и британскими самолётами в так называемых “бесполётных зонах” к северу и югу от Багдада. В результате в этот период времени ежегодно сбивались от 30 до 50 американских и 10-12 британских боевых самолётов.
Однако, при этом несла значительные потери и иракская ПВО, прежде всего в радиолокаторах, которые быстро обнаруживались и затем поражались и затем поражались воздушным противником. Кроме этого, американские самолёты-разведчики и спутники, имея аппаратуру по съёму электромагнитного излучения с кабелей связи, довольно успешно вскрывали расположение подземных командных пунктов и пунктов управления ПВО. После чего по ним наносились удары специальными бомбами и ракетами, что серьёзно нарушало систему управления ПВО Ирака.
Поэтому в конце 90-х гг. 20 в. иракцы с помощью китайских инженеров заменили прежние электропроводниковые кабели на оптиковолоконные, которые не давали электромагнитного излучения. Затем, в 2000 г., иракцы нелегально закупили у Украины четыре локационные станции пассивного наблюдения типа “Кольчуга” советского производства. Это окончательно лишило американо-британскую авиацию господства в небе Ирака.
Дело в том, что, говоря о значении “Кольчуг” для Ирака, все рассматривают чересчур узкий аспект их действия – обнаружение “невидимок” F-117A и B-2. Но “невидимость” самолётов этих типов – миф. Она существует только для американских и натовских радиолокаторов. Радиолокаторы советского производства, даже 40-летней давности, имея другие частоты электромагнитного излучения, их прекрасно видели. Но они по своему излучению очень быстро обнаруживались американскими и британскими самолётами и поражались специально для этого предназначенными авиационными ракетами.
Принципиальное значение “Кольчуг” для ПВО Ирака заключалось в том, что они не являлись радиолокаторами в прямом смысле. Это очень чувствительные радиопеленгаторные станции. Они сами ничего не излучают и поэтому не могут быть обнаружены. Но они способны обнаруживать воздушные цели даже по сравнительно слабому излучению их бортовой радиоэлектронной и электротехнической аппаратуры.
Единственный недостаток “Кольчуги” – что эта станция не может точно обнаруживать цель в одиночку. В этом случае она определяет только направление, откуда движется цель. Поэтому для полноценного обнаружения воздушных целей должно работать одновременно три станции, образуя “триангуляционную координатную систему”. Тогда они выдают полные координаты цели (расстояние, высоту, направление, скорость).
Ирак закупил четыре “Кольчуги” для того, чтобы в случае выхода из строя одной из установок с помощью запасной быстро восстанавливать состояние “треугольника”.
Вместе с оптоволоконной связью “Кольчуги” сделали иракскую ПВО практически неуязвимой для воздушных ударов.
Константин Колонтаев
,
1 часть читайте пожалуйста на странице http://koleco.info/page_arch.php?id=236
2 часть читайте пожалуйста на странице http://koleco.info/page_arch.php?id=245
3 часть читайте пожалуйста на странице http://koleco.info/page_arch.php?id=251
4 часть читайте пожалуйста на странице http://koleco.info/page_arch.php?id=264
5 часть читайте пожалуйста на странице http://koleco.info/page_arch.php?id=272
