Итак, 1 октября миновало, а никаких официальных заявлений Киева или Москвы о непродлении Большого договора о дружбе и сотрудничестве не последовало. Это значит, что 1 апреля следующего года действие данного договора автоматически будет продлено до 1 апреля 2019 г.
Большой договор: «антинатовский якорь» или «умиротворение агрессора»?
Радоваться этому или огорчаться? Мнения на этот счет у экспертов и политиков диаметрально противоположные, причем независимо от того, какую сторону они представляют – украинскую или российскую. В Москве на международной конференции, которая была организована Институтом стран СНГ, ведущие эксперты обеих стран продемонстрировали почти весь спектр этих мнений.
Официальную позицию России представил депутат Госдумы и директор Института стран СНГ Константин Затулин. Он объяснил, что 1 апреля, когда в Госдуме прошли слушания по Большому договору, и 4 июня, когда российский парламент призвал президента и правительство РФ рассмотреть вопрос о возможности непролонгации договора, ситуация резко отличалась от нынешней. Два основных фактора – изменение международной обстановки после 8 августа и вновь обострившийся политический кризис в самой Украине.
«Мы как политологи должны понимать, что есть обстоятельства выше нас, – сказал Затулин. – После августа в мире произошла определенная консолидация антироссийских сил. Кроме того, в эти дни вновь определяется дальнейшая конфигурация политической власти на Украине. Эти обстоятельства не позволяют нам сейчас выйти из данного договора».
Украинский нардеп Дмитрий Табачник поддержал такую позицию. ‘Если договор будет пролонгирован на следующее десятилетие, – сказал он, – это будет очень важно, так как он является для Украины сдерживающим якорем для ее движения в военно-политический альянс НАТО’.
Высказывались и другие точки зрения – о том, что Большой договор не следовало продлевать без дополнительных условий со стороны России, о том, что автоматическое продление договора не сдерживает Украину на пути к НАТО. Также было сказано о том, что обязательства по договору выполняются только Россией.
Накануне 1 октября МИД РФ официально сообщил, что Россия намерена продлить Большой договор. Как видите, это решение стало плодом длившейся почти год дискуссии. Украина же вообще ничего не заявила. Робкие предложения провести парламентские слушания по судьбе Большого договора потонули в шумихе, вызванной распадом коалиции в ВР. Украине в очередной раз некогда обсуждать отношения со своим основным (даже по словам Ющенко) стратегическим партнером.
«Экономикоцентризм» в прошлом
Из-за отсутствия публичного обсуждения данного вопроса украинское общество слабо представляет значение Большого договора. С одной стороны, это действительно аморфный, размытый документ, в котором параметры дружбы между нашими государствами очерчены лишь контурно. Но с другой – своеобразный фундамент остальных межгосударственных соглашений, в первую очередь экономических. Здесь вопросы транспортного транзита, сотрудничество в области исследования космоса, взаимное признание дипломов, социальная защита граждан обеих стран, исключение двойного налогообложения и многое другое. В конце концов, не стоит забывать, что Большой договор снял с повестки дня вопрос принадлежности Крыма и Севастополя.
Каждая из этих тем регулировалась дополнительными соглашениями. С прекращением действия Большого договора пришлось бы пересматривать все производные документы.
Однако в договоре фактически не отображены сложные вопросы гуманитарного сотрудничества Украины и России. За это его критиковали многие российские политики и русские организации Украины. Лишь три из 41 статьи Большого договора посвящены гуманитарной тематике, вопросам защиты прав языковых и национальных меньшинств в наших странах.
Связано это было во многом с превалировавшим в те годы заблуждением, что главное – выстроить экономические связи, а идеологическое и политическое сотрудничество будет само собой нанизываться на стержень экономической целесообразности.
И украинскую, и российскую политические элиты тогда составляли технократы, представители чиновничества и бизнеса, не имевшие представления ни о геополитике, ни о современных политических учениях. Помню, как они уверяли нас, что с ростом товарооборота между Россией и Украиной все наносные идеологические вопросы отпадут сами собой.
Отрезвила российскую политэлиту «оранжевая революция». Но и после нее некоторые политики, наведывающиеся к нам из России, нет-нет да и высказывают эти «экономикоцентристские» идеи. И хотя подходы Кремля в этом отношении изменились, многие представители украинской политэлиты продолжают жить штампами 90-х.
«Русофония» как средство защиты
Несмотря на очевидную аморфность, есть в Большом договоре ряд положений, которые можно использовать для защиты прав украинских граждан. Так, ст. 12 договора гласит, что Россия и Украина гарантируют национальным меньшинствам право развивать свою этническую, культурную, языковую самобытность, «не подвергаясь каким-либо попыткам ассимиляции вопреки их воле».
Думаю, нет смысла доказывать, что Украина последовательно нарушает данную статью и не выполняет свои обязательства. И это, конечно, позволяет России ставить языковой вопрос в повестку переговоров с Украиной, хоть официальный Киев вопреки Большому договору пытается представить проблему сугубо внутренним делом.
,
Я же считаю, что гуманитарный блок вопросов нельзя отрывать от политического и экономического. В обеих странах почему-то полагают, что как-то неприлично увязывать экономические требования с политическими. Эта мысль особенно часто звучит на подступах к зиме, когда тема газовых переговоров выходит на первый план.
Впрочем, увязывание экономических переговоров с политическими требованиями – общепринятая мировая практика. Какие условия выдвигала Европа Киеву в 90-х, когда велись переговоры по поводу соглашения о партнерстве Украина-ЕС? Сугубо политические! Европа выставляла довольно жесткие условия относительно государственного устройства или реформы судебной системы Украины.
Какие санкции накладывают на Беларусь, которая, по мнению Запада, не проводит «демократические реформы»? Сугубо экономические! И такой подход никого не удивляет. Почему же в отношениях России и Украины нельзя использовать те же стандарты, не стесняясь называть вещи своими именами?
На вышеупомянутой конференции я предложил подумать над еще одним действенным, на мой взгляд, способом избавления от тех проблем, которые не решаются в рамках Большого договора. Если государство Украина не выполняет «языковые» пункты договора, то в некоторых регионах Украины этим могут и должны заняться представительские органы власти, выстраивающие свои отношения с Россией.
Для этого я предложил обратиться к достаточно эффективному опыту международной организации «Франкофония», целью которой является пропаганда французского языка и защита прав его носителей. Замечу, что инициатива создания этой организации в 1970 г. исходила не от Парижа, а от франкоязычных стран Африки.
Сейчас в эту организацию входит более 50 государств, и не только франкоязычных. Так, в 1996 г. во «Франкофонию» вошла Молдова, в 2004 г. – Греция, а в 2006-м в качестве наблюдателя к этой организации присоединилась Украина. Я обратил внимание экспертов, в том числе представляющих местные органы власти Украины, на то, что во «Франкофонию» также входят представители отдельных регионов. Например, канадские провинции Квебек и Нью-Брансуик.
Отдельным членом этой структуры является франкоговорящая община Бельгии при отсутствии представительства в ней Королевства Бельгия.
В этой связи я предложил представителям задуматься над вопросом: а что мешает АР Крым совместно с русскоговорящими областями Украины инициировать создание организации «Русофония»? Уверен, что подобная инициатива нашла бы поддержку как в России, так и во многих республиках бывшего СССР, особенно в среднеазиатских, где сейчас грандиозные трудности, вызванные падением уровня грамотности и образованности населения. Эта инициатива могла бы стать серьезным стимулом для государства Украина, побудила бы его учитывать мнение и культурные традиции значительной части своих граждан.
«Внутренний колониализм»
Но пока в Украине превалирует подход, который я назвал бы распространенным на Западе термином – «внутренний колониализм». Этим термином в середине XX в. определялась политика Белого дома по отношению к афроамериканцам. Затем так стали называть политику метрополии по уничтожению культурной и языковой самобытности меньшинств, т.е. политику планомерной ассимиляции этнических или региональных групп.
То, что в нашей стране насаждается именно такой подход, видно из некоторых действий украинского руководства. У нас уже на официальном уровне определена политика «одна нация – один язык»(недавно в прямом радиоэфире я напомнил активисту тягнибоковской «Свободы», что это гитлеровский подход, на что он ответил: «Это – хороший подход»). У нас есть собственные колонизаторы и колонизируемые – все неукраинские этносы и языковые группы страны.
Оскорбления из уст высокопоставленных украинских чиновников в адрес русского народа и русского языка стали уже нормой. И все это впитывается обществом, в том числе, к сожалению, молодежью. Я часто слышу, что новое поколение внесет более цивилизованные подходы в наши отношения, перестанет делить на «своих» и «чужих» и начнет строить будущую демократическую Украину. Но откуда взяться цивилизованным подходам, если молодежь воспитывается в насаждаемом официальными идеологами духе противостояния? А противостояние наших «элит» переносится на все общество.
«Крым почему-то не люблю… Но фиг отдадим»
Еще один пример «внутреннего колониализма» – пренебрежительное, граничащее с ненавистью отношение украинской власти и наших «элит» к Крыму.
Недавно в радиоэфире ведущий, споря со мной, прямым текстом заявил: «У нас есть одна серьезная проблема – это Крым, где сильны пророссийские настроения». Как после этого должен чувствовать себя крымчанин, которому сообщают, что его родная земля является «проблемой» Украинского государства? И как он будет относиться к такому государству?
Скандально известный украинский телеведущий Вахтанг Кипиани, активно пропагандирующий в интернете антироссийские настроения, в «живом журнале» рассказал о своей поездке на Крымский полуостров: «Крым почему-то не люблю. Вроде бы и природа, как в Грузии, Турции, Италии, но не мое… Все тут какое-то чужое. Но фиг отдадим» (так в тексте, простите).
В этом – все отношение нынешних украинских «элит» и государства к своей составной части, т.е к Крыму. Неужели они не понимают, что подобные слова гораздо больше отделяют крымчан от Киева, чем все речи Лужкова, вместе взятые?
Еще одно проявление подобного подхода продемонстрировал украинский МИД. В то время как российские дипломаты сдержанно призывали коллег продлить Большой договор, внешнеполитическое ведомство нашей страны разразилось, на мой взгляд, одиозным документом, в котором выразило неуважение не столько по отношению к России, сколько по отношению к своим согражданам.
Недовольство Киева вызвало то, что в ОБСЕ кем-то было распространено обращение Всекрымского митинга, состоявшегося 14 сентября, под названием «О грубом нарушении правящим режимом Украины конституционных полномочий Автономной Республики Крым». По мнению украинских дипломатов, распространением документа занималось представительство РФ при ОБСЕ, что якобы является разыгрыванием «крымской карты».
Но повторюсь, главные претензии в официальном документе украинского МИДа – к собственным согражданам, осмелившимся проводить митинги, принимать на них обращения в ООН, Совет Европы и ОБСЕ, да еще рассылать их по указанным адресам. Украинский МИД называет митингующих крымчан «антиукраинскими силами», которые «демонстрируют свою преданность внешнему заказчику», а также «пятой колонной».
Так, по мнению МИДа, представители этой «колонны», «не остановились на попытках возмущения общественности против политики демократически избранного руководства Украины и прибегли к попыткам очернить его перед мировым сообществом».
Кто-то слышал подобные заявления украинского МИДа, когда Ющенко и его политические союзники в 2003-2004 гг. забрасывали и ОБСЕ, и ПАСЕ, и Совет Европы гневными резолюциями, требующими осудить тогдашнее руководство Украины? А ведь эти резолюции активно лоббировали в международных институциях представители ряда стран Запада.
Почему же крымчанам в 2008 г. нельзя делать то, что Ющенко было позволено всего 4 года назад? Почему украинский МИД безапелляционно обвиняет Москву в том, что вполне позволительно Варшаве, а тем более – Вашингтону?
На пути к «усиленному» договору о дружбе
Думаю, ответ очевиден. Оскорбительное заявление МИДа появилось 30 сентября – в последний день, когда Россия еще могла предупредить Украину о непродлении Большого договора. Видимо, целью было побудить Москву к резкой ответной реакции.
Понятно, что этот шаг Москвы с удовольствием использовали бы в своей пропаганде ярые украинские националисты.
Наверное, именно этого меньше всего хотели в Москве, прекрасно понимая, как Ющенко и Ко могли бы использовать данный факт в своей предвыборной стратегии.
Можно ли было поступить иначе? Мне кажется, что, кроме продления и непродления Большого договора, есть ряд промежуточных, компромиссных вариантов. Хочу обратить внимание на опыт взаимоотношений Украины и Евросоюза. Как-то незаметно для окружающих срок действия довольно важного соглашения ‘Украина-ЕС’ истек в начале этого года. А новое, «усиленное» соглашение Евросоюз подписывать не спешит. Думаю, перспектива его подписания довольно туманна. Срок же действовавшего до начала этого года соглашения решили автоматически продлевать вплоть до подписания «усиленного» соглашения. Просто и со вкусом!
Мне кажется, Москва могла бы предложить Киеву по этой же формуле сесть за стол переговоров для заключения «усиленного» договора о дружбе, а до тех пор считать действующим нынешний аморфный документ.
Ясно, что в ближайшие годы (во всяком случае, до тех пор, пока Президентом Украины будет Ющенко) надеяться на подписание каких-либо важных документов между Россией и Украиной не приходится – даже соглашение о стратегическом партнерстве на 2007-2008 гг. между нашими странами до сих пор не подписано, хотя на исходе граничный срок его действия.
Начинать длительный процесс переговоров можно сейчас, чтобы к моменту прихода к власти в Украине более здоровых и адекватных политических сил наработать хотя бы «скелет» эффективного и действенного документа, который станет базой для развития истинной, а не формальной дружбы между Украиной и Россией.
Кстати, несмотря на то, что Россия заявила о пролонгации Большого договора, на базе Института стран СНГ было решено создать экспертную группу из представителей обоих государств, которая займется наработкой «общественного проекта» нового договора о дружбе и сотрудничестве между нашими странами. Есть надежда, что в нем слово «дружба» получит более четкие очертания, главное – появится механизм контроля над соблюдением всех условий этого договора.
А пока нам предстоит жить с тем договором, который действует уже 10 лет. Очень хочется, чтобы отрезвление в нашей стране, а соответственно – и возможности для заключения нового договора наступили раньше 2019 г.
Владимир Корнилов, “Газета 2000” (с сокр.)
