Когда в 60-е годы в советских кинотеатрах демонстрировался кинофильм «Генералы песчаных карьеров», то после всплеска сочувствия к главным героям, фильм вызывал в советских гражданах некоторую степень недоверия, советскому зрителю не хотелось верить в тот факт, что дети могут существовать в таких условиях при полном отсутствии опеки со стороны общества и государства.
Переход от советской плановой экономики к рыночным хозяйственным отношениям в Украине, обусловил собою обнищание обслуживающих бюджетных секторов внутри общества. Борьба за рентабельность производства оттеснила к деградации и банкротству все производительные силы, не востребованные международным рынком, как и те социальные сферы, которые не участвуют в процессе обслуживания национального высокорентабельного производства.
Борьба за выживание обусловила полную коммерциализацию целых общественных социальных институтов, таких как здравоохранение, образование и т.д. Практически бездействуют, лишённые должного финансирования социальные службы. Как результат, появление на постсоветском пространстве целых армий малолетних беспризорников, детей, по каким любо причинам вышедших из-под опеки родителей.
Однажды прогуливаясь по Севастопольскому Центральному рынку, я наблюдал картину самосуда торговки над маленьким оборванцем. Пышнотелая торговка одной рукой держала мальчишку за шиворот, а другой охаживала веником по голове и спине, при этом речь её была такой образной, что позавидовала бы целая бригада грузчиков. Понимая, что наверняка этот подросток что-то украл, я, тем не менее, вмешался и остановил расправу над ребёнком. Всхлипывая, мальчишка увязался следом за мной, на ходу выпрашивая у прохожих мелочь и сигареты. Я решил задать ему несколько вопросов.
Как оказалось, в конфликте между подростком и торговкой, правда была отнюдь не на стороне последней. Увидев оборванного мальчишку, торговка подозвала его и за умеренную плату в две гривны предложила подмести её рыночное место. После того как мальчик выполнил работу, она обвинила его в том, что сделал он её плохо, и приказала убираться. Не желая остаться в накладе, подросток решил унести с собой веник. Но был схвачен, подвергнут жёстокой экзекуции, получив при этом возможность услышать несколько весьма пикантных эпизодов из собственной родословной, которую как оказалось торговка знала в самых сокровенных деталях.
История паренька была простой, и до банального печальной. Отец бросил семью. Мать не имея возможности прокормить троих детей, стала много пить, неделями не появляясь дома. Дети росли и искали пропитание сами. Благонамеренные соседи добились лишения матери родительских прав и определения детей в детский дом. Но тяга к свободной жизни давала себя знать и они начали убегать из детского дома. Ночуя, когда тепло, в коробках, на крышах домов, в кустах, в холодное время – прячась по подвалам, подъездам, водопроводным люкам, греясь у труб теплотрассы, разводя костры и т.д.
Добывая себе пропитание мелкими подработками, попрошайничеством и воровством. Изредка возвращались обратно в детский дом.
Мои расспросы: о чём мечтаешь, кем хочешь быть, натыкались на стену неприятия. Как ни странно, но воспитанные улицей дети очень развиты и умны. Эта развитость является следствием приспосабливаемости к окружающей социальной среде, вследствие естественного отбора, ежедневной борьбы за питание, свободу и даже жизнь. Я общался со многими беспризорниками, и меня всегда поражало их развитое мышление, спрятанное за ширмой бесшабашности, разгильдяйства и показного слабоумия. И наоборот, я наблюдал развитие юноши из благополучной во всех отношениях семьи, который в двадцать пять лет, не имея ни увлечений, ни интересов, живёт на шее родителей, не задерживаясь более двух недель ни на одной работе.
О чём ты мечтаешь?
«Когда я вырасту, люди будут другие. Мне не нравится когда меня гонят только потому, что я плохо одет, не умыт, потому что всем кажется что я обязательно должен что-то украсть. Когда я вырасту, люди не будут обижать друг друга, а наоборот будут заботиться. Я устроюсь на хорошую работу – инженером. У меня будет семья. Мои дети не будут искать еду на улице. Когда я вырасту, всё изменится, всего будет много и всем будет хорошо».
Из сказанного одиннадцатилетним подростком видно, что ему совсем не чужды мысли о будущем, что он трезво оценивает своё положение и основное в его мечте – это мечта о социальной стабильности и о справедливом обществе. При этом, он не желает продолжения беспутного существования. Он хочет быть инженером, хотя лично я так и не понял, почему малышу понравилась именно эта профессия.
На Украине тысячи беспризорников и их судьбы с небольшими различиями похожи на судьбу этого подростка. Их жизнь – это борьба, за существование, за осуществление заветной мечты – вырваться из замкнутого круга, отказаться навсегда от жизни бродяги, изгоя – стать полноправным членом общества. Но в большинстве случаев мечта, так и остаётся мечтой. Став взрослым, бывший бродяга всё равно упирается в закрытые двери. Современное общество весьма скептично настроено ко всем социально неблагонадёжным элементам.
В один из своих визитов в Киев, я вместе с группой социологов общался с девятнадцатилетней девушкой, которая последние двенадцать(!) лет жила в глубине подземной теплотрассы, сообщающейся со светом лишь узкими амбразурами люков. Девушка за мизерную плату подметала вагоны поездов в отстойниках ж/д вокзала. На вопрос, не думала ли она как-либо изменить своё положение, она выразительно посмотрела и спросила: «А что я могу?».
Вспоминается нарисованная очевидцем картина: «Оборвыш на троне французских королей». Когда в период Французской революции XVIII века, во время штурма Версаля, весь истыканный штыками четырнадцатилетний мальчик был положен рабочим на укрытый алой мантией трон павшей короны. Этот мальчик тоже беспризорник, если судить нашими мерками.
Отношение к детям – это показатель развитости общества, так как закономерно, что отношение к воспитанию подрастающего поколения напрямую влияет на дальнейшее функционирование общественного организма. Вместе с юным бродягой хочется верить, что когда-нибудь ситуация изменится, и наши дети действительно станут цветами жизни, а не её отбросами.
Макс Лефт
