С осени 2008 года в общеобразовательных школах Украины появился новый предмет. Пока – факультативный. Официальное его название: «Я учусь быть толерантным». Предназначен он для подростков 15-18 лет – т. е. для старшеклассников. Министерству образования и науки предложено ввести ещё и уроки толерантности для детей 12-14 лет. Министерство уже распорядилось насчёт подростков, а насчёт детей – пока думает. А пока оно думает – нам с вами, дорогие читатели (и особенно – родители) самое время разобраться: кто, чему и зачем надумал учить наших детей? И что нам, родителям, делать в создавшейся обстановке?

Мотивы

Итак, вот официальная мотивировка обещанного нам нововведения от его главной нововводительницы – руководителя проекта ООН «Створення безпечного середовища для молоді України» Оксаны Гарнец: «Исследования ведущих социологических институтов свидетельствуют, что  украинская молодежь не имеет социальных ценностей и не осознает свою ответственность перед обществом. Как наиболее эффективный способ решения проблемы мы видим работу со школьниками. Мы не рассматриваем толерантность как чисто этническую, а имеем в виду толерантность и социальную, и культурную, и политическую».

Добрые тёти из ООН будут учить наших детей. Но чему?

Определение

Толерантность – 1. (в фармакологии) способность организма переносить воздействие определённого лекарственного вещества или яда без развития соответствующего терапевтического или токсического эффекта. 2. (в иммунолонии) неспособность организма к иммунному ответу на определённый антиген при сохранении иммунологической реактивности к другим антигенам.

Так определяет рассматриваемое понятие  Энциклопедический словарь медицинских терминов.

Теперь давайте подумаем, кто и что является самым толерантным на свете.

В первом – фармакологическом – смысле весьма толерантен к лекарствам труп: что в него ни вводи – не оживёт. А к ядам толерантнее всего – стекло и благородные металлы: их не отравишь ничем… кроме «царской водки» и плавиковой кислоты, соответственно.

А высшей мерой иммунологической толерантности является иммунодефицит – то есть неспособность организма бороться со многими болезнетворными существами и веществами, попавшими в его кровь и ткани.

Иногда организм делают толерантным искусственно – когда ему надо внушить, что некий предмет, в действительности чуждый этому организму, является для него своим, родным, исконным. Хорошо, если это полезный протез. Нормально – если пересаженный орган. Плохо – если вредное вещество или паразит. И ведь что примечательно: именно паразиты жизненно заинтересованы в том, чтобы организм «хозяина»-кормильца стал к ним толерантен. Все прочие резоны к искусственной толерантности выдуманы человеком; и лишь паразитический существует в природе.

А если – в меру?

Впрочем, давайте попробуем рассмотреть предмет исследования без крайностей. Всё-таки, безжизненность и иммунодефицит – это крайние степени развития толерантности. Быть может, существует какая-то умеренная, разумная доза толерантности?

Но, прежде чем начинать поиск этого баланса, давайте зададим себе первый инженерный вопрос: а зачем это нужно? Как говорил профессор Жданов, зачем искать приемлемую дозу яда, когда можно его не пить вовсе?

«Но толерантность – не яд!» – возразит внушаемый телезритель. Действительно, не яд. Это способность организма не замечать яда и не сопротивляться ему. Это предотвратит воспаление, лихорадку и другие неприятные симптомы… но яд в крови останется.

Впрочем, яд – это ещё хороший вариант. Химикаты размножаться не умеют. А вот зараза – то есть болезнетворная живность – умеет. И может её, живности, стать гораздо больше – при толерантном к ней отношении.

,

Что значит «умеренная толерантность»? Это значит: толерантность высокоизбирательная, узкоспециализированная. Это значит: вот этого чужака мы принимаем, а остальных – нет.

К таким высокоспециализированным случаям можно отнести симбиозы. Водоросль крепится на грибнице (пользуется ею), а гриб кормится от водоросли (тоже пользуется). В одну сторону получился бы паразитизм; а вместе – симбиоз, взаимовыгодное сожительство. Мы такое на камнях часто видим. Лишайник называется.

Есть и в нас подобные симбионты. Например, кишечная палочка (Escherichia coli), производящая витамины. Правда, производит она их из нашей же пищи; так что приходится кушать и за себя, и за ту бактерию. Либо – принимать витамины извне в готовом виде (с пищей или с таблетками). Либо – синтезировать их самостоятельно… что, правда, у человеческого организма не всегда получается.

То есть дармовой закуски не бывает: хочешь витаминчиков – поделись едой. Впустил симбионта – изволь кормить! И ещё – следить, чтобы он не стал вредоносным, истинным паразитом. Та же кишечная палочка при попадании в мочеполовую систему может вызвать заболевание – цистит. Значит: не пускай гостей куда попало – а то введёшь во искушение… Микроб слаб, да и человек тоже. Перспективы наживы – ярче совести. Если последняя вообще наличествует… У микробов, например, совести «проектом не предусмотрено».

Иммунитет, или «Геноцид – норма жизни!»

Итак, даже к полезным существам, к кандидатам в симбионты, нужно относиться очень внимательно. И – быть готовым в любой момент подавить их распространение в неположенные места. Причём подавить одним из трёх известных природе методов: либо убить, либо изгнать, либо создать им настолько тяжёлые условия, чтобы о распространении они более не заикались.

Подавление человеческим организмом попавшего в него инородного материала любым из трёх методов (или комбинацией их) называется иммунным ответом. Что – страшно? Смахивает на определение геноцида? А это и есть геноцид, постоянно происходящий в твоей крови, читатель.

Наивный вопрос: что будет, если попытаться его прекратить? Ответ – в ближайшей инфекционной больнице, в отделении для больных СПИДом. Эти люди перестали убивать – и теперь умирают сами. С каждым годом – всё больше.

О либеральных ценностях

«Но ведь они, больные СПИД-ом, не виноваты! Они же не принимали решения не бороться с инфекцией!» – воскликнет вышеупомянутый обыватель. Но я пока никого и не обвинял. Мне важно – успеть для себя принять решение, которое позволит остаться живым и здоровым. И для близких – если они захотят прислушаться.

Ведь свобода начинается с выбора. Нашего выбора. Кого из вас, уважаемые читатели, спросили о том, хотите ли вы снижать иммунитет ваших детей? Ведь толерантность, как мы убедились, проявляется именно в отсутствии иммунной реакции…

Так что? Кого спросили? Не слышу! Вот и меня не спросили. А зря. Я бы указал им направления и на Крайний Север, и на «Востокруду», и к началу сексуально-пешеходного маршрута.

Нас с тобой, читатель, лишили выбора. Это даже не «без меня меня женили», и даже не «без меня меня обрезали». Умники просто решили подорвать иммунитет наших детей. Пока – социальный. Но с распространением отклонений, к которым нас учат быть толерантными, пойдёт в рост и тот самый, упомянутый выше, вирусный иммунодефицит. И не только он один…

Извращённая демократия

Все сексуальные меньшинства, вместе взятые, составляют менее 10% (по другим оценкам – менее 5%) человечества.

Национальные меньшинства, не специфичные для Украины («афроамериканцы», африканцы, арабы, народы Юго-Восточной Азии) составляют менее 1% населения страны. В Российской Федерации – ещё жёстче: там все нетитульные национальности (130 штук), включая коренные и даже имеющие свои автономии, составляют менее 20% населения страны; а если украинцев, белорусов и казаков считать русскими (некоторые демографы так и делают) – то всех меньшинств едва наберётся 15%.

Вопрос поборникам демократии: что больше: 20% или 80%? 15 или 85? 10 или 90? 5 или 95? Калькулятор дать, или сами справитесь? Помнится, раньше в школах не толерантности учили, а математике…

Демократия должна защищать интересы большинства народа. Это значит: начинать надо с воспитания заботы об интересах большинства.

Высшая целесообразность

Впрочем, бывают, наверно, ситуации, когда именно меньшинство достойно заботы. Но это – о тех меньшинствах, которые полезны большинству. Как дети. Как многодетные родители. Как творцы технологий: исследователи, изобретатели, просто хорошие инженеры и непьющие рабочие…

Быть может, именно о них собираются заботиться участники Программы развития ООН «Створення безпечного середовища для молоді України».  Но почему же тогда на учебном плакате программы – не мама с детьми? Не молодой инженер? Не рабочий – «золотые руки»? Почему там половину площади занимают изображения араба и гомосексуалиста? Может быть, именно эти меньшинства чем-то так полезны Украине, что их следует холить и лелеять, даже в ущерб остальным?

В порядке «европейского выбора»

Бывший теперь уже президент Украины Леонид Кучма любил «объяснять» странные и непопулярные действия руководства страны «европейским выбором Украины»: дескать, если хотим в Европу – то надо становиться европейцами. То есть – принимать от стран Евросоюза все тамошние достижения и все тамошние недуги.

Для одиноких иммигрантов такой процесс «превращения в аборигена» называется натурализацией (никаких ассоциаций, просто термин такой). Вот и нам «предложено» натурализоваться, «стать европейцами». И если мы ими станем – то нам-де неизбежно и скоро откроют границы и примут нас в Евросоюз всеми оставшимися 42 миллионами громадян.

Правда, тому же Кучме чётко и ясно сказали: в ближайшие 20 лет вопрос о принятии в ЕС Украины даже не будет подниматься: дай бог Евросоюзу переварить западнославянские страны. А то Польша, например, в силу католической набожности (а может – и не только её одной) упорно не желает становиться толерантной к сексменьшинствам. Нет, их не сажают – но и детей усыновлять не дают. Негра-антирасиста, заразившего вирусом иммунодефицита десятки полячек, в Польше почему-то не хвалили, а судили. И ни в одной «новоевропейской» стране пока не внедрён передовой английский опыт по созданию в государственных учреждениях научных должностей только для цветных.

В общем, Евросоюзу не до нас: им своих проблем хватает.

,

Но правители Украины, что до-, что послереволюционные, в любые цвета радуги раскрашенные, сразу по приходу ко власти продолжают ту же политику. Виктору Ющенко сказали: «В ЕС не примем. В НАТО не примем. Сотрудничайте, старайтесь – но всё равно не примем», – а он всё туда же: «А может, всё-таки возьмёте? Ну, хоть кем-нибудь?»

Всё меньше в Украине украинцев…

Впрочем, на время переваривания вновь присоединённых стран влияет не только «добрая европейская воля» их руководителей. Чем меньше воды в кастрюле – тем скорее она закипит. Чем меньше народу в стране – тем быстрее он натурализуется в условиях союза или оккупации.

Потому в ЕС не примут Турцию. Будут долго мурыжить, но так и не примут – потому что население Турции уже сейчас – в полторы Украины, и продолжает расти. Уже за 67 миллионов перевалило, не считая турецких диаспор в странах Европы.

А вот Украину когда-нибудь принять могут… если украинцев станет меньше. Лучше 7-8 миллионов, как хотела госпожа Тэтчер. Или 28 миллионов, которые предсказаны нам Демографическим докладом ООН к 2050 году. Или 30 миллионов – но уже к 2025-му, как предсказывают аналитики Всемирного банка.

30 миллионов – это меньше Польши. Такую страну могут принять в ЕС… когда-нибудь. Когда нас станет ещё меньше.

Кресты на дороге в Европу

Получается, что для попадания в Евросоюз украинцам необходимо (хотя и не достаточно): (1) вымереть на 30-80% и (2) стать похожими на граждан Евросоюза. Такими же, как они – только бедными. Чтобы охотно батрачили на тех, кто имел счастье попасть в Европу раньше.

На первый взгляд, стать похожими – лучше, чем вымереть. На деле же стать похожими на западных европейцев означает, помимо прочего, и вымирать с их скоростью. А коренное население тех же Британии, Франции, Германии действительно вымирает и постепенно замещается приезжими из Азии и Африки.

И, не в последнюю очередь, вымирает оно вследствие проведения в школах уроков толерантности. Вот текст немецкой книги для чтения, предназначенной для младших школьников: 

«В прошлом году мама и папа развелись… Теперь у папы живет кто-то другой…

Папа и Франк живут вместе, работают вместе, едят вместе, спят вместе, вместе бреются и иногда ссорятся, но каждый раз мирятся. Франк любит меня тоже. Он рассказывает мне шутки и загадки, как папа; ловит со мной насекомых для урока природоведения; читает мне книжки; делает вкусные бутерброды с мармеладом; успокаивает меня, если мне снятся кошмары. На выходных мы чего только вместе ни делаем! Ходим на стадион, в зоопарк, ездим на море, работаем в саду, а вечером музицируем. Мама говорит, что папа и Франк – гомосексуалисты. Сначала я не мог понять, что это такое. Но мама все объяснила. Гомосексуализм – всего лишь другая форма любви. А любовь – самый прекрасный способ быть счастливым. Папа и его друг часто счастливы вместе. И я счастлив тоже…»

Это пособие для маленьких немцев пропагандирует малодетную семью, развод и мужеложство. Всё это, дескать, нормально, в порядке вещей. «Одна семья – один ребёнок» – с этого начинается детская книжка. «Двое мужчин – гомосексуальная пара» – так она заканчивается. Первый принцип ведёт к сокращению населения вдвое за поколение (т. е. за 20-35 лет), а второй – к полной депопуляции. К вымиранию.

Что приготовили для нас?

Впрочем, дорогие и уважаемые товарищи взрослые, не спешите бурно реагировать на вышеприведённый немецкий образец. Он защищён авторскими правами, и о его переиздании массовым тиражом пока ещё не договорились. Посему для издания подобной книги для детей ещё только объявлен конкурс детских сочинений. А пока он не завершён – уроки толерантности для юных украинцев будут выглядеть иначе.

Основная форма занятия – тренинг. А точнее – ролевая игра. Класс разобьют на группы. Меньшую часть его оденут в кепки с буквой «Х», а прочих заставят дразнить и унижать это «гонимое меньшинство». Когда гонимые прочувствуют на себе всю тяжесть положения представителя сексуального или национального меньшинства, роли поменяют, надев кепки с буквой «Х» другим ученикам. (http://untp.kiev.ua)

Запланированная длительность тренинга – 40 часов, то есть по 1 уроку в неделю на протяжении всего учебного года. Кроме вышеописанной игры, на занятия могут приглашаться уважаемые представители меньшинств. Лидер гомосексуалистов Украины  уже предложил привлекать к этим занятиям членов его организации.

Глас народа и глас науки

Кто вырос в советские времена, ещё до Тома и Джерри – тот читал и слышал народные сказки. Одна из любимых сказок моего детства – «Лиса и Заяц». Там толерантный Заяц пустил в свою лубяную избушку Лису, ледяной дворец которой растаял от глобального потепления (а может, и не было никакого дворца у Лисы – просто Заяц поверил ей на слово). Пустил погреться – и в результате сам был выставлен Лисой на улицу.

Медицина тоже знает подобные примеры. Так, при пересадке больному донорского органа возможны две иммунные реакции: «хозяин против трансплантата» и «трансплантат против хозяина». Первая реакция приводит к гибели пересаженного органа; вторая – ещё хуже: к гибели всего организма.

Чтобы «помирить» хозяина и трансплантат, хозяину колют иммунодепрессанты – химические вещества, подавляющие сопротивляемость организма – и надеются, что со временем хозяин и трансплантат «научатся» быть толерантными друг к другу.

Получается это не всегда. Если донором выступил родственник реципиента – благоприятных исходов больше. Если чужой человек (особенно – генетически далёкий) – приживлений мало. Часто человеку с пересаженным органом приходится пить иммунодепрессанты всю оставшуюся жизнь – и бояться тех микробов, которые к здоровому «не липнут».

Скатертью дорога!

Итак, основной вопрос, на который следует чётко и однозначно ответить уже сейчас: нужно ли Украине – это? Могут ли нормальные гетеросексуальные люди сами справиться  и наладить жизнь в  своей стране?

А если могут – то стоит ли вышеописанная кампания по развитию социального иммунодефицита (сиречь толерантности) всех проистекающих из неё проблем?     

                                                                                                     Анатолий Соболев