ПРИЗНАТЬСЯ, афиша очередной премьеры севастопольского театра для детей и молодёжи «На Большой Морской» (ТБМ) изрядно заинтриговала. Сатирическая комедия «Чичиков» по поэме Н.В. Гоголя «Мёртвые души»?

Сразу же возникла тревожная мысль с изрядной долей скепсиса: неужели ТБМ, уподобившись многим театрам, предложил своему зрителю модную в последнее время так называемую сценическую версию классики – а по сути, удручающую отсебятину, прикрываемую заумными тирадами о новом прочтении классического произведения.

Да, я, как многие зрители, не представляла возможности театральной версии «Мёртвых душ». Ведь эта эпическая поэма Гоголя – не «Ревизор», созданный именно для сцены, а произведение прозаическое, с неторопливым образным повествованием, детализацией сцен, и, наконец, множеством пространных авторских отступлений и размышлений. Мыслимо ли перенести такую махину на сцену, не исказив замысла писателя?

Но пошла на премьеру – и не пожалела. Искренне обрадовалась, когда с первых минут, нет, даже мгновений сценического действа стало ясно, что наследие Николая Гоголя блестяще воплотилась на сцене XXI века в совершенно не искажённом виде и в первозданной неповторимости.

Уверена, что эта творческая работа ТБМ стала поистине сенсационным событием. И не только культурной жизни Севастополя, но, смею предположить, и Украины.

Чудо в том, что в течение двух актов, которые буквально пролетают, воспроизведено практически всё содержание бессмертной поэмы. Но – особыми, истинно современными театральными средствами.

В ГОГОЛЕВСКУЮ эпоху переносишься сразу, ибо ещё до открытия занавеса взгляд упирается в полосатую полицейскую будку, расположенную с одной стороны сцены. А с другой стороны предстаёт развилка дорог с указателями сёл: Маниловка, Коробкино, Ноздрёво, Плюшкино… Тут же, под столбом с развилкой, появляется главный герой, напутствуемый родителями и учителями-наставниками – их неясные расплывчатые силуэты возникают на открывающейся сцене из тумана, словно призраки… А дальше…

А дальше словно листаешь страницы гениальной поэмы – благодаря изумительным метаморфозам театральных декораций, автором которых стала главный художник театра Татьяна Карасёва. А ведь в их основе лежит всего лишь одна конструкция, трансформирующаяся самым непостижимым образом: от карточного стола губернского собрания до величественного герба Российской империи в присутственном месте.

Филигранная игра света и тени, наплывов тумана (заслуга художника по свету Сергея Молчанова) органично дополняется звуковыми эффектами (творчество Алексея Майко), а также тщательно продуманными костюмами. Настоящие иллюстрации к творению Гоголя! И в его стиле – причудливого переплетения мистики с реалиями бытия.

 В этом антураже потрясающе рельефны и зримы образы героев – благодаря замечательной игре актёров.

,

ЗДЕСЬ, конечно же, в первую очередь, надо назвать заслуженного артиста АРК Олега Флеера. Он настолько убедителен в образе Чичикова. Иными словами, так вжился в этот образ, что, кажется, другого актёра здесь быть просто не может.

Никогда ещё, по моему мнению, актёрский талант не раскрывался столь многогранно и полно. Да и сам Олег Флеер полагает, что Чичиков – это лучшая его роль из всех ролей за годы сценической карьеры.

На редкость колоритна и галерея помещиков, начиная с прекраснодушной четы Маниловых (Матвей Черненко – Юлия Грушун). Комедийный дар Матвея Черненко уже не раз был высоко оценен зрителями ТБМ. Но в новой работе и актёр, и его партнёрша (кстати, новенькая в театральной труппе) буквально покорили зрителей.

На образы сработали и удачные костюмы – уютные стёганые домашние халаты. А зримым воплощением вдохновенных маниловских прожектов стали… ожившие античные статуи, грациозно передвигающиеся по сцене.

Каждый эпизод приносит зрителям новые сюрпризы. В сгущающейся до полной непроницаемости грозовой тьме под непрерывные усиливающиеся удары грома Чичиков вдруг проваливается куда-то вниз – словно в гроб. Но… Вспыхивает свет – и зловещий атрибут на самом деле оказывается… уютной симпатичной коробочкой, чем-то похожей то ли на фамильный старинный сундук то ли на гигантскую шкатулку из пышных розовых подушек и подушечек. Под стать этой необычной «гостиной» и её хозяйка – Настасья Петровна Коробочка – несравненная и восхитительная Жанна Терлецкая!

А Ноздрёв, которого столь же блистательно играет лауреат премии имени Г. Апитина Илья Спинов! Нельзя не сказать о такой творческой находке, как плутовской шашечный турнир, комический эффект которого усиливает гигантская клетчатая доска, по которой игроки с огромными шашками, похожими по форме на бутылки шампанского, совершают ходы в буквальном смысле этого слова…

Великолепен заслуженный артист Украины Валерий Сенчиков, прямо-таки перевоплотившийся в истинно гоголевского Собакевича. Так же, как Людмила Глазунова – в чопорную супругу оного помещика Феодулию Ивановну. Характеристика образов органично дополняется и колоритной декорацией: хлебосольным столом с «бараньим боком», «индюком ростом с телёнка», аппетитными поросятами и другими впечатляющими деликатесами.

Какой контраст с Плюшкиным (Виктор Куклин), изумившим и Чичикова, и зрителей неожиданным появлением, казалось бы, из-под сцены – в немыслимом рубище и с тележкой, набитой всяческим хламом.

В спектакле нет ни одного проходного персонажа! Даже каждый эпизодический герой интересен по-своему, как, например, полицмейстер (Александр Иваненко), прокурор (Александр Костелов) или чиновники казённой палаты во главе с её председателем (Александр Безродный). В массовых сценах тоже нет массовки, ибо каждый персонаж там – неповторимая личность.

Мастерски вписана в сценическое повествование и «Повесть о капитане Копейкине». Причём капитан Копейкин (Виктор Богомолов) появляется на сцене всего два раза. Но этого достаточно, чтобы не только воскресить в памяти всё содержание вставной новеллы «Мёртвых душ», но и осознать её значение в повествовании.

Здесь, на сцене, становятся важными и закономерными не только каждая реплика, но и каждый жест. Чего стоит, например, такая творческая находка, когда капитан Копейкин разбрасывает последние крошки хлеба голубям, и эти крошки потом собирает… Плюшкин.

,

ШКВАЛ аплодисментов в финальном эпизоде премьеры вынес на сцену режиссёра Людмилу Оршанскую – заслуженного деятеля искусств Украины, автора сценической версии и постановки. Она не стремилась скрыть радостного волнения. Ведь овации и искренний восторг публики – символы триумфа! – продемонстрировали главное: спектакль состоялся!

Замысел этой творческой работы возник неожиданно и, как никогда, сопровождался мучительными творческими поисками, в ходе которых Людмила Евгеньевна буквально перелопатила всё творчество Гоголя, а «Мёртвые души», можно сказать, выучила наизусть. И, по её признанию, перед премьерой мысленно просила благословения у Николая Васильевича Гоголя.

Так или иначе режиссёр Людмила Оршанская сумела отыскать заветный ключ к удаче. Воплотить присущее Гоголю причудливое соединение фантасмагории с реализмом. Не изменить ни одного слова в актёрских репликах. Ну, а режиссёрских находок хватило бы на несколько спектаклей.

Но не будем говорить подробно о муках творческого поиска – пусть они останутся тайной театрального закулисья.

…ТЕАТР традиционно далёк от политики. Как, впрочем, и полагается настоящему искусству. И всё же… На протяжении всего действа меня не покидала мысль о потрясающем совпадении: ведь этот спектакль не о безвозвратно и бесконечно далёком девятнадцатом веке, а о нашем, двадцать первом столетии! Если ещё точнее, о нынешней ситуации на очередном сиюминутном политическом распутье.

Многочисленные кандидаты в президенты при, казалось бы, разных партийных пристрастиях видятся мне эдаким коллективным Чичиковым – прямо-таки его братьями по разуму и деловой практической хватке.

Потому что, подобно милейшему Павлу Ивановичу, все они стремятся к одному – любой ценой заполучить «мёртвые души», то бишь, избирательские голоса, с помощью которых можно если уж не добраться до президентского… стула, то хотя бы, набрав политический вес, подкормиться с президентского стола либо урвать лакомый кус в бизнесе.

Да, как это ни печально, мы для них – не что иное как «мёртвые души», о коих не надо заботиться и, тем более, выполнять их предвыборные наказы.

В этом – поистине гоголевский смех сквозь слёзы…

Но смеёмся – значит, выживем. Не привыкать…

Ольга СИГАЧЁВА