(3) 14 ноября нынешнего года исполнилось 220 лет со дня рождения адмирала Михаила Петровича Лазарева. Поистине уникальная морская биография определила ему мировую известность ещё при жизни.

Во впечатляющем послужном списке выдающегося флотоводца значительное место занимают страницы, связанные со становлением Черноморского флота и Севастополя. Ведь М.П. Лазарев в 1832 году был назначен начальником штаба Черноморского флота, а с 1833 по 1851 годы занимал должность главного командира ЧФ и портов и военного губернатора городов Николаева и Севастополя.

И все начинания оказались устремлёнными в будущее флота и города.

СВЕТ ПОДВИГА «АЗОВА»

Столетия спустя можно только изумляться железной логике истории… В первом кругосветном походе 1813 – 1816 годов на тогда ещё российскую Аляску командир корабля «Суворов» лейтенант Лазарев назвал открытую им в Тихом океане большую группу коралловых островов именем А.В. Суворова.
 
Вряд ли, наверное, предполагал тогда молодой лейтенант, что не пройдёт и двух десятилетий, и фарватер судьбы приведёт его на другой край Российской империи – в Севастополь, и на посту градоначальника он будет чтить память великого полководца и основателя Севастополя непосредственным продолжением созидательных традиций, которые переживут века.
 

А ещё раньше – в 1827 году – подтвердит «науку побеждать» в Наваринском сражении. Тогда в бухте у юго-западного побережья Пелопонесского полуострова объединённая англо-французско-российская эскадра в ходе четырёхчасового боя разгромила 60 кораблей турецко-египетского флота. Столь фатальный для неприятеля исход во многом определили слаженные действия всех восьми кораблей российской эскадры. Но особенно – 74-пушечного линейного корабля «Азов», уничтожившего огнём артиллерии пять вражеских кораблей, в том числе флагманский фрегат фрегат главнокомандующего турецкой эскадрой.

Впечатляющая победа была достигнута благодаря выдающемуся военному искусству командира «Азова» капитана первого ранга М. Лазарева и безупречной выучке его подопечных. В составе героического экипажа, кстати, сражались лейтенант Нахимов, мичман Корнилов и гардемарин Истомин. Да-да, те самые будущие адмиралы и руководители героической обороны Севастополя 1854 – 1855 годов. И, наверное, на самых опасных позициях бастионов, не кланяясь вражеским пулям и ядрам и личным примером воодушевляя солдат и матросов, они вспоминали об «Азове» и его командире…

За Наваринский подвиг М.П. Лазарев был награждён орденами четырёх стран мира. А героический «Азов» непосредственно после подвига первым на российском флоте удостоился кормового Георгиевского флага. Несмотря на недолгую жизнь корабля (был построен в Архангельске в 1826 году, разобран в Кронштадте в 1831-м), Государственным рескриптом от 1828 года было предписано сохранить на флоте его славное имя.

В 70-е годы XX века на Черноморском флоте «Азовом» стал большой противолодочный корабль, 24 года службы которого ознаменовали эпоху океанских фарватеров, 140 тысяч морских миль за кормой, военную выучку более трёх тысяч матросов и старшин срочной службы и командирскую школу пятисот мичманов и офицеров.

На рубеже XX – XXI веков корабль отслужил свой срок, и славную эстафету принял большой десантный корабль ЧФ. Помню, как декабрьским утром 1998 года при непрекращающемся снегопаде взметнулась, подхваченная мощным порывом ветра, гирлянда флагов расцвечивания, и под звуки Государственного гимна России на мачте БДК взвился Андреевский флаг. В тот момент кто-то из старших офицеров вспомнил, что этот флаг «не хотел» спускаться с мачты «Азова»-предшественника, словно пытаясь продлить прощание с кораблём… На новый «Азов» были перенесены также корабельная рында и мемориальная доска с «Азова»-ветерана.

Как пояснил на митинге тогдашний командующий ЧФ Владимир Комоедов, выбор преемника был не случаен, ибо большому десантному кораблю – одному из наиболее перспективных на ЧФ – предстоит определять лицо флота XXI века – причём под тем же Андреевским флагом, что и в эпоху Лазарева…

,

ГРАНИ СЕВАСТОПОЛЬСКОГО СОЗИДАНИЯ

Именно по инициативе и при непосредственном участии адмирала М.П. Лазарева сложился исторический центр Севастополя, одновременно становившегося и неприступной крепостью благодаря сооружённым на побережье Севастопольской бухты трём мощным артиллерийским батареям. Две из них – Михайловская и Константиновская – и ныне определяют морской фасад города…

Неповторимый облик города сформировали и величественная колоннада парадного причала – Графской пристани, собор Петра и Павла и другие жемчужины архитектуры.

С тех давних пор величественный собор, возведенный в самом сердце Севастополя – на центральном городском холме, является одним из наиболее впечатляющих памятников архитектуры и исторически значимых объектов города-героя.

С именем М.П. Лазарева связано и кардинальное изменение облика Центрального городского холма – так называемого «хребта беззакония». Адмирал лично обследовал холм и поручил военному инженеру-полковнику Д. Уптону составить план его застройки, а также ходатайствовал перед императором Николаем I о разрешении возвести собор во имя Святого Равноапостольного князя Владимира не в загородном древнем Херсонесе, как было первоначально определено еще в 1829 году вердиктом императора Александра I, а на центральном городском холме, «на самом видном, высоком месте», где православный собор «…может быть как драгоценный для каждого россиянина памятник, чаще посещаемый».

И хотя кончина М.П. Лазарева в Вене в 1851 году задержала официальную закладку собора, в память о выдающихся заслугах флотоводца было решено похоронить его в специальном склепе, сооруженном на месте будущего храма. Там же обрели последнее пристанище и его ученики и сподвижники – вице-адмирал В.А. Корнилов, контр-адмирал В.И. Истомин и адмирал П.С. Нахимов.

Мемориальная доска на фасаде нынешнего здания Морской библиотеки на проспекте Нахимова гласит: «В создании Морской библиотеки принимали участие выдающиеся русские флотоводцы М.П. Лазарев, В.А. Корнилов, П.С. Нахимов».

Да, именно М.П. Лазарев, будучи в составе общественного комитета директоров, внёс наиболее весомый вклад в развитие книжной сокровищницы, явившейся «средоточием жизни офицеров в Севастополе». Он, в частности, добился высочайшего соизволения на строительство для неё специального здания на центральном городском холме (где позже был возведен Владимирский собор) в 1837 году. И торжественное открытие здания состоялось также при жизни адмирала – в апреле 1844 года и стало выдающимся событием в истории флота и города. К сожалению, спустя восемь месяцев библиотека сгорела. «Мы лишились здания (лучшего украшения в Севастополе), стоившего нам стольких забот и издержек», – с нескрываемой горечью констатировал М.П. Лазарев в одном из писем. Но не все оказалось потерянным: «К счастью, надобно сказать, что большая часть великолепных шкафов и книг необыкновенным усердием офицеров спасена, или, лучше сказать, выхвачена из огня!..». До наших дней сохранилась и так называемая «Башня ветров», служившая для вентиляции книгохранилища, расположенного в цокольной части библиотеки.

В 1893 году дочь покойного адмирала М.П. Лазарева, продолжая благородную бескорыстную традицию, передала в фонды 1118 томов из личной библиотеки флотоводца.

Ныне в строгий интерьер читального зала органично вписалась уникальная коллекция портретов выдающихся военачальников XIX века, причастных к эпохальным событиям в жизни Севастополя. В их числе – адмирал М.П. Лазарев. В комплексе эта галерея создаёт особую атмосферу причастности нового поколения севастопольцев и моряков-черноморцев к незабываемой истории Отечества.

Счёт памятникам в Севастополе тоже начался при Лазареве открытием на Матросском (Мичманском) бульваре памятника героическому бригу «Меркурий» и его командиру капитан-лейтенанту Александру Казарскому – за беспрецедентный четырёхчасовой бой с двумя турецкими линейными кораблями. Кстати, бриг «Меркурий» стал вторым после «Азова» обладателем кормового Георгиевского флага. А надпись на постаменте «Казарскому. Потомству в пример» оказалась пророческой. (слава Богу, что в ходе недавней так называемой реконструкции (а по сути – ликвидации) Матросского бульвара мэр Куницын сотоварищи не осмелился снести скромный памятник…).

А для Черноморского флота два десятилетия адмирала у штурвала стали «лазаревской эпохой», ведь к 1850 году ЧФ в составе двухсот двенадцати вымпелов и полностью укомплектованными штатами, был одним из лучших парусных флотов мира. Строились корабли в адмиралтействе (будущем Морзаводе), ставшем благодаря М.П. Лазареву первоклассным судостроительным предприятием с доками для всех классов кораблей – чудом инженерной мысли того времени.

При адмирале на Корабельной стороне Севастополя холмистое побережье Южной бухты украсилось комплексом массивных трёхэтажных матросских казарм в стиле русского классицизма. Они и по сей день именуются Лазаревскими и продолжают служить Черноморскому флоту России, а также Черноморскому филиалу МГУ.

Сразу бросается в глаза памятный знак, установленный неподалёку от входав главный корпус, с надписью, что «на этом месте в 1866 году был воздвигнут памятник великому русскому флотоводцу и мореплавателю адмиралу М.П. Лазареву». Наверное, адмирал, вошедший в историю и как первопроходец в науке, внесший, в частности, немалый вклад в океанографию, одобрил бы создание в Севастополе филиала престижного отечественного вуза…

,

ЗНАК НА ПЛОЩАДИ ЛАЗАРЕВА

Действительно это была эпоха… Но, к сожалению, памятник работы скульптора Н.С. Пименова «лета 1866» был безжалостно снесён по решению новых властей, посчитавший его «не имеющим исторической значимости». И эхо лазаревской эпохи долго отражалось лишь в названиях казарм и скромной улицы Корабельной стороны. Лишь годы спустя вслед за именами Ушакова, Нахимова и Суворова имя Лазарева получила четвёртая площадь центрального городского кольца. А венцом торжества исторической справедливости стал памятник-бюст, открытый осенью 1996 года.

На открытии я встретилась с его авторами – супругами Григорием и Элеонорой Лысенко. Выяснилось, что море для Григория стало источником вдохновения, поскольку он ещё в детстве проникся его романтикой благодаря рассказам отца – военного моряка, отдавшего службе 28 лет. Не понаслышке знали Григорий и Эля и о морской славе Севастополя, поэтому с радостью взялись за увековечение М.П. Лазарева.

Творческий процесс сродни общению с человеком, образ которого воплощается. Как же «общаться» через сотни разъединяющих лет? Очень помогли архивные материалы, предоставленные музеем ЧФ, – прижизненный портрет работы Брюллова, воспоминания современников.

Больше всего поразила скульпторов способность адмирала буквально спрессовывать время, чтобы успеть сделать для Отечества как можно больше – невероятно много даже по меркам нашего сверхскоростного бытия.

Достаточно вспомнить, что трёх «кругосветок» не было тогда ни у одного моряка мира. Проявил себя М.П. Лазарев и как незаурядный учёный. Используя свой опыт, накопленный в дальних походах, он наладил работу гидрографического депо, которое на­чало издавать карты и атласы Черного моря. По заслугам стал почётным членом Русского Географиче­ского общества, а также Морского ученого комитета, Казанского университета и других научных учреждений.

Восхищение вызывали и многие качества его характера. Только кристально честный человек мог, распоряжаясь значительными средствами казны, отказаться от дорогостоящего ремонта собственного дома, заявив, что «скорее предпочтёт жить в конуре». Со скромностью удивительно сочетались высочайшее чувство собственного достоинства и независимость. Мало кто отказался бы от высочайшего приглашения на обед, категорично заявив: «Не могу, Государь…» — по причине ранее полученного приглашения в дом сослуживца. «Я никогда ничего в жизнь мою ни у кого для себя не просил», — категорично ответил он близким накануне кончины на их просьбу не оставить их монаршей милостью.

И вот осенним утром 1996 года на площади Лазарева рядом с матросами ЧФ выстроились их «сверстники» лазаревской эпохи из военно-исторического клуба. Особую торжественность моменту придал почётный строй адмиралов, на тот момент проживавших в Севастополе. Маршем прошли по площади моряки, сопровождаемые мудрым и одухотворённым взором великого флотоводца.

Да, именно таким предстал перед памятный знак – не помпезный, а скорее камерный, но исключительно высокохудожественный, а, главное, замечательно вписавшийся в классический архитектурный ансамбль площади. Может, ещё и благодаря материалу – нетонированной бронзе с искусственно нанесённой патиной – словно печатью ушедшей, но незабвенной, а значит, устремлённой в будущее лазаревской эпохи…

Ольга СИГАЧЁВА