Задача журналистов – не дать себя  «убить»  по одиночке. Единственный действенный механизм для этого – солидарность в отстаивании прав КАЖДОГО отдельно взятого коллеги.

Самым тревожным сигналом для  отечественного гражданского общества  в связи событиями   на канале «Интер» стало то, что и непосредственные участники событий, и  заинтересованные наблюдатели позволили себе СДЕЛАТЬ ВИД, будто речь идет об исключительно «внутрикорпоративном трудовом конфликте». Правда, немногочисленные СМИ, освещавшие события на канале,  намекнули, что опробованная на «Интере» схема может быть со временем использована и для введения политической цензуры. Однако  те, от кого реально зависело, с какими итогами для ОБЩЕСТВА и отечественной МЕДИАКОРПОРАЦИИ разрешится этот «трудовой конфликт», –  предпочли не отреагировать и на сии намеки.  

Конечно же, ваш автор ни в коей мере не отрицает, что  «внутрикорпоративный трудовой конфликт»  на «Интере» имел место быть.  И все же, по моему  глубокому убеждению,  этот «трудовой конфликт» был всего лишь поверхностью айсберга. То же, что  было и остается скрытым  в глубине – намного более неоднозначно и, что самое главное, имеет ПРЯМОЕ  ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ.

Что происходит нынче в нашем медиапространстве в принципе? Любому более-менее внимательному наблюдателю ясно,  что идет  интенсивное форматирование медиаресурсов к грядущим  – хоть досрочным, хоть  к тем, что состоятся в срок – выборам.  Создаются новые медиахолдинги, областные государственные ТРК объединяются в Мегаканал, нащупываются возможные  бизнес- и политтехнологические   медиалинейки… При этом, как вашему автору представляется, делают  ошибку мои молодые коллеги, пытаясь уже нынче – на основании, скажем, того, кого сколько раз показали в новогоднем огоньке или  кто с кем обменялись-объединились  активами – делать вывод об однозначном политическом позиционировании тех или иных СМИ.  В том-то и особенность нынешнего момента: в стране еще не произошло устойчивого  форматирования   политических и финансовых ресурсов, еще возможны любые  альянсы всех со всеми. Единственное,  что уже,  практически,  очевидно:  былое  четкое разделение  элиты на «оранжевую» и «бело-голубую» явно сходит на нет. Страна ждет иных, новых, идей и людей. Политические же элиты все далее сбиваются  в единую  номеклатурную стаю.

Как в итоге эти процессы будут развиваться – пока что  терра инкогнита, непрогнозируемо,  что имеет  прямое отражение и в медиапространстве. Хватит, наверное,  пальцев одной руки, чтобы посчитать тех, кто достоверно  в нашей стране знает, а кому же РЕАЛЬНО нынче принадлежит «Интер»: Хорошковскому, его экс-российским партнерам по «ЕвразГруп», ИСД, Фирташу,  Ахметову, далее по списку… А кто может достоверно  знать,  кем, сколько,  через кого и за что заносятся на канал «грубі гроші»?..  Вряд ли кто-то сможет нынче предсказать, какой конфигурацией завершится судебная тяжба  между Коломойским и Роднянским-Фуксманом за канал «1+1», не говоря уже о том,  что разве мы знаем, а кому реально этот канал принадлежит сейчас?!  И кто реально его контролирует – финансово, то есть кто реально в доле? А  политически? Секретариат – через ту же Валентину Руденко и компанию?  Ну а как расценивать  приход на канал не только  Владимира Карташкова, но и журналистов НТН, и намечающиеся совместные проекты «1+1» и НТН? Разве нельзя предположить, что таким образом  «донецкие», конкретно Эдуард Прутник,   смогли решить  проблему отсутствия  у них общенационального раскрученного канала, обойдясь при этом сравнительно небольшими – по сравнению с тем, сколько бы пришлось выложить за покупку всего канала – инвестициями? В ту же «ТСН», например?  А кто сейчас знает,  где и с кем политически  будут, в итоге,  к годику этак к 2009-му,   ресурсы Виктора Пинчука? А  телеканалы «Тонис», ТЕТ, «Сити»,  ТРК «Киев»… И даже газета «Сегодня» и ТРК «Украина», о принадлежности коих известно кому нынче нам  рассказывает Юлия Владимировна…   Все это вопросы пока что риторические, не имеющие прямых ответов.

Между тем  работы по  подготовке медиаресурсов к  грядущим электоральным боям уже  ведутся, и с большой интенсивностью. Ведь  политических инвесторов убедить в том, что грамотно отстроенной структуре саму по себе  задачу можно поставить и в последний момент – раз плюнуть. Смысл же нынешнего этапа –  в том, чтобы  эти структуры  СТРОИТЬ, менеджерам – осваивая бюджеты, хозяевам –  предвкушая будущие  удачные продажи,  сторонним политическим  инвесторам (в случае их наличия) – рассчитывая   на будущую политическую эффективность. 

Другое дело, что всегда ли совпадают эти «триединые задачи»?  Ведь чему  наших крупных  медиасобственников научили две прошлые выборные компании – 2004 и 2006 года? Помимо всего прочего, еще и пониманию  двух  важных тактических   моментов.

Момент первый:  в условиях   геополитического многовекторного влияния на Украину – то есть, не только из России, но и с Запада, при наличии открытых   границ с  целым рядом европейских стран, наличия ментального фактора Западной Украины, наличия  украинской диаспоры, влияния Интернета и т.д.  НЕВОЗМОЖНО установление в стране  ЕДИНОГО (дез)ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОСТРАНСТВА, что попытались в 2002-2004 годах сделать российские  политтехнологи, советовавшие Кучме-Медведчуку-Януковичу.   На Востоке и Юге страны  Ющенко не любили и без всяких  телеманипуляций, на Западе  же и Центре Украины технология  провалилась полностью.   То есть,  нынче привлечь политические  бюджеты на  идею  монопольного контроля за информпространством уже точно не  удастся – «рабочей» может быть только технология  информационных войн. 

В то же время, парламентская компания 2006-го года воочию продемонстрировала, что больше всего владельцам медиаактивов на выборах удается заработать в условиях внутриредакционного   политического плюрализма,  политической всеядности (пускай кто-то и называет их беспринципностью). То есть, через прямую и скрытую  политическую рекламу любых партий,  не ограничиваемую  ни политическими симпатиями самих изданий, ни принадлежностью к тому или иному политическому лагерю. То есть, медиасобственникам очевидно: участие в пропагандистских и контпропагандистских  кампаниях лишь какой-то одной  политической стороны – убыточно с точки зрения бизнеса. И наоборот – чем больше информационных войн, чем больше в них участников, и с чем большим количеством  этих участников удается договориться о «медиа-поддержке» – тем большей оказывается  реальная  прибыль.

Вот такой парадокс: чтобы  зарабатывать нынче на владении медиа ресурсом, твои политические противники одновременно должны быть и твоими партнерами. За кулисами, разумеется.   

,

Второй момент:   Насаждаемая годами  на телеканалах КОРПОРАТИВНАЯ ЭТИКА – как технология лояльности  редакционного коллектива к собственникам и топ-менеджерам –  дает сбой   в ситуации, когда интересы  корпорации коренным образом начинают противоречить интересам страны. И чем больше в коллективах самодостаточных, творчески и  человечески зрелых личностей, тем неизбежнее  эти журналисты оказываются способными  интересы страны, общества поставить выше  «внутрисемейных» отношений, «пряников» в виде  пачек с купюрами, социальных пакетов  etс.  Убедились  медиаменеджеры и в том, что в условиях медийного плюрализма на каждую пачку купюр всегда  может найтись две пачки – которыми могут оперировать  конкуренты, если с последними, конечно, заранее не договориться…

Чтобы понять, какие  конкретные выводы  были сделаны  из понимания   этих двух тактических   моментов, следует также  не забывать  о  двух  концептуальных вещах. Во-первых, того, что,  в отличие  от  1994-2004 годов,   когда большинство собственников крупных медиа были ОБЯЗАНЫ  лично Леониду Даниловичу Кучме за доставшийся им, фактически,  задаром созданный на деньги налогоплательщиков ресурс, нынче никто никому уже ничего не должен!  А во-вторых,   уже давно всем  понятно, что в нашей стране  никогда, ни при ком и ни при каких обстоятельствах «бандиты не будут сидеть в тюрьмах». Следовательно, главной мотивацией крупных медиасобственников в любых предстоящих выборах  будет уже не задача  выживания, а задача  наиболее эффективной капитализации  – за счет  самой избирательной кампании, а также  ее результатов –  имеющихся активов и, возможно, приобретения новых. Не более и не менее  того.

  

В итоге каким же образом сейчас форматируется   медиапространство? 

1.  С одной стороны, через собирание в единый  «кулак», холдинг, «группу каналов», мегаканал   крупных и мелких медиаресурсов. С другой стороны – через максимальную размытость (во всяком случае, до поры до времени) политических симпатий и антипатий этих «мегахолдингов», через  диверсификацию внутри них политических инвестиций, через открытость для  контактов всех со всеми… Нынче практически все  телеканалы практически со всеми денежными партиями находятся в торгово-экономических взаимоотношениях. Не открыл секретов Владимир Грановский:  «джинса» в телевизоре есть!  Только при этом  заносят ее на каналы не только и даже не столько  рядовые журналисты-редакторы, как это пытается представить Владимир Николаевич.  На самом деле скрытая политическая реклама на наших телеканалах имеет  многоуровневый характер, начиная от денег, которые может взять любой журналист за любой  синхрончик политика,  и заканчивая  спонсорскими соглашениями, заключаемыми на высшем менеджерском уровне (с уведомлением об этом собственника или нет – это уже третий вопрос).  Симпатизировать только одной политической силе  сейчас   не выгодно,  а далее – «будем посмотреть»,  работаем-то со всеми, все видят нашу эффективность в конкретных спецзаказах-спецоперациях, а в решающий момент, если что,  кто больше предложит – тому и «продадимся».  Или сразу нескольким.

Однако после назначения Валерия Хорошковского, официального мажоритарного владельца «Интера»,  заместителем главы СНБО возникла необходимость  тщательнее контролировать процесс поступления «заказух» и сотрудничества с разными «клиентами» на канале? Ведь Валерий Хорошковский, Дмитрий Фирташ и прочие  блюстители отечественной нацбезопасности   решили  заработать на, якобы,  создании  под Виктора Ющенко мощного медиахолдинга.  Значит,  теперь нужно  быть не то чтобы  поосторожнее  с  отрабатыванием денег с разных сторон – а просто это отрабатывание должно четко ложиться в ту канву политических спецопераций, которыми «кризисные менеджеры» будут доказывать свою эффективность Президенту, попутно решая кучу своих задач.  Захотелось, очевидно, чтобы политтехнологические  заморочки и политическая заказуха появилась и там, где обычно ее не было – скажем, в «Подробностях недели». Ведь это ж в кайф: посмотрел Президент полчаса телевизор в воскресенье, а там  он такой правильный, а все другие «Юли-Вити»  пляшут  ну тютелька в тютельку  так, как предсказывали  ему  «кризисные советники»…  Ну что еще надо  для поддержания мифа о своей эффективности и…получения своих  дивидендов, разумеется?! …

Между прочим, поставить журналистов «Интера»  перед фактом, что отныне  любыми официальными выплатами на канале  будет распоряжаться исключительно менеджмент, исключительно по своему усмотрению, без всяких  зафиксированных правил и  объяснений – означало вынудить их отказаться от любой «самодеятельности», как в понимании профессиональных стандартов, так и  в работе с  политической «джинсой». Таким образом можно безо всяких «темников» (которые в свое время становились достоянием всего коллектива),  «втихаря», без лишнего шума и пыли, всю редакционную политику канала замкнуть исключительно на паре-тройке суперлояльных   редакторов,  100%  контролируя  эфир. Вспомним: управляемость коллектива – главный залог  успешности осваивания бюджетов в информационном консалтинге!

 О том же, что сам менеджмент «Интера»   будет  озабочен  отнюдь не только зарабатыванием рейтингов для Виктора Андреевича,говорит хотя бы тот факт,  что первыми, от кого избавились на канале, были как раз  стопроцентно «оранжевые» Виктор Павлюк и Олег Величко. «Оранжевого», но строптивого,  Павлюка заменили «разноцветным», – в том смысле, что каким покрасят, таким и будет, – Александром Мельничуком (а если и его заменят – то явно  кем-то столь же управляемым). Ну  и впрямь – ведь и у самого Валерия Хорошковского-то реальная цель,  думается – влиять не столько на электорат ради интересов Президента, сколько на самого Виктора Андреевича и других VIP-политических игроков,  для решения  собственных целей и задач (или целей и задач тех, кого он представляет и на «Интере», и в Совбезе),  в том числе – и в борьбе с конкурирующими «кризисными менеджерами», коих нынче вокруг Ющенко насобиралось уже немеряно.    

2. Вторая проблема, которую взялись решать в медиа сразу же после Майдана – это проблема потенциальных «возмутителей спокойствия» в редакциях.  Именно их наличие заставляет собственников и топ-менеджеров сомневаться в управляемости своих ресурсов  в экстремальных ситуациях.

Между тем, в период 1995-1999 годов украинские  телеканалы  создавались по американскому  принципу «звезд». Да, «Интер» в этом смысле был куда менее «уязвим» – в силу многих причин  там в меньшей степени, чем на «плюсах»,  раскручивали  своих ведущих и авторов  проектов. Тем не менее, на главных каналах страны в течение десятилетия  выросло  достаточно большое количество самодостаточных личностей.   Поладить с ними  через принуждение и запугивание  было вряд ли возможно.  Что и вынуждало  технологов той   же СДПУ(о) в 2002-2004 годах, создавая систему «темниковской» цензуры,  действовать  на 99% методом «пряников»  и  аргументами «корпоративной этики», «этики одной семьи». За все время существования медведчуковской  цензуры не было  официально уволено  ни одного тележурналиста – даже из тех, кто открыто выступал против «темников». Цензура насаждалась не столько через принуждение, сколько через поощрение – тех, кто соглашался выполнять конкретные  «спецзадания».

,

Но система «корпоративной этики и пряников»  в канун Оранжевой революции дала явный сбой. Этот непреложный факт побудил менеджеров и собственников каналов изменить тактику. Прежде всего – и это уже испытали на себе и семеро журналистов, ушедших в 2004-ом с канала «1+1» в знак протеста против цензуры за три недели до выборов, и Олесь  Ковальчук, уволившийся в 2002-ом с «Тониса», и другие –  менеджеры и собственники телеканалов  начали негласно договариваться  между собой  о повсеместном  «волчьем билете» для  тех, кто уходит со скандалом с  любого другого канала. И это – самое страшное оружие в борьбе со всеми  «буйными»  телевизионщиками, которое пока что не имеет альтернативного равнозначного ответа, и которое мы в «Телекритике» называем кратко: «заговором менеджеров». 

Отсеивание неугодных, «ершистых», способных иметь и отстаивать свое мнение идет нынче на всех телеканалах  и через постепенное вытеснение «стариков» – молодыми и нахальными, не имеющими тормозов. Да, конечно, с одной стороны, многие «старики» уже заелись и расслабились, ленятся самостоятельно искать информационные поводы, ленятся искать яркие, доходчивые способы донесения информации до зрителя. С другой – мы видим, что те, кем «старики» заменяются: на «1+1» это молодежь НТН, на «Интере» – молодежь К1, на 5-ом –просто студенты, как и на множестве других каналов и т.д. – не имеют  того морального стержня,  и того порой драматического опыта, который за годы работы  и в «свободные» 90-ые минувшего столетия, и под цензурой и попыток противостоять ей в 1999-2004  получили «старики».  «Молодняку»  о профессиональных стандартах мало что рассказали в наших неадекватных вузах, в которые они, к тому же, почти что и не ходят, начиная работать уже чуть ли не с первого курса.  Редко на каких каналах  этот  «молодняк»   может услышать что-то вразумительное  о публичных  правилах  редакционной политики, о независимых  медиа-профсоюзах, о профессии журналиста – как об общественной миссии. Зарабатывание «бабок»,  флер «красивой жизни»,   кайф от себя в телеке – вот что котируется  у тех,  кому за одну только квартиру в Киеве надо ежемесячно выплатить 300-400 у.е. Какие уж тут принципы?! В итоге  разбавление  новостных команд новичками приводит к постепенному – но неизбежному! – размытию способности ньюзрумов к формулировке и отстаиванию собственной позиции…

Между прочим, известно всем, что система  волюнтаризма в оплате труда журналистов – уже испробована на других каналах, том же «1+1». Правда, там,  начиная с 2005-го,  поступили гораздо хитрее – поставив   лояльность журналистов к менеджерам и их пожеланиям в зависимость  не  от лишения – ничем немотивированного  – зарплат и премий, а, напротив, от  дополнительного  премирования, которое находится непосредственно в ручном управлении у  менеджеров! А если еще учесть, что множество  журналистов  взяли  кредиты  по квартирам, или внутрикорпоративные  ссуды – то можно себе представить, в  каком подвешенном состоянии они сейчас находятся…

 В сущности, работает та же система, что была и во времена «темников». Только теперь журналисты убедились, с одной стороны,  в том, что и Майдан не помог эту СИСТЕМУ поломать.   С другой стороны,  что система стала еще более «изысканной», совершенной в своем цинизме.  Ведь в отсутствие прямых  цензурных вмешательств  из центров внешнего влияния на каналы и внешних централизованных  проплат из этих же центров  журналисты стали  заложниками уже сугубо внутреннего менеджерского произвола на канале.  То есть, если в 2004-ом менеджеры вместе с журналистами  выполняли указания «свыше» – и за это вместе  получали премии, при этом нередко  вместе и возмущаясь тем «г…», которое им приходилось «лепить» – то теперь каста менеджеров выделилась в особый класс, безраздельно властвующий над журналистами – порой даже непонятно, от имени кого! В такой ситуации  журналисты не только  запуганы невнятностью требований к своему профессионализму, зависимостью от воли, настроения, симпатий  конкретных менеджеров.  Главное – что  журналисты даже не имеют возможности понять, а кто же, в конце концов, отвечает на канале за редакционную политику?!  Собственники кивают на топ-менеджеров, топ-менеджеры – на собственников, редакторы – на топ-менеджеров и т.д. Замкнутый круг, при котором наличие цензуры  или «джинсы»  можно ощущать  – но нельзя доказать, не говоря уже о том, что невозможно найти ее конкретных  «проводников». За исключением, конечно, тех редких случаев, когда некто из Совбеза сам лично приезжает на канал, чтобы прямо перед эфиром выкинуть из программы «неправильный» сюжет! 

Таким образом создается система  коммерчески-политической заангажированности  СМИ,  с которой гораздо более сложно бороться, чем  это было при расцвете системы «темников»! 

3. И, наконец, третьей особенностью форматирования  отечественного информационного пространства на нынешнем этапе является то, что в стране сейчас нет  политической силы, заинтересованной в продвижении основ свободы слова на деле, а не только в популистских заявлениях. Искренних сторонников демократизации СМИ не может быть  у Партии Регионов – поскольку ее идеология – это идеология командно-административного типа советского образца на базе развития крупного олигархического капитала.  Команда Президента продержалась в качестве «поборников» свободы слова после Майдана где-то полгода – ровно до того момента, пока рейтинг Ющенко держался на более или менее пристойной высоте. Когда же дела пошли все хуже, верх на Банковой  окончательно взяли те, кто не то чтобы не видит у СМИ иной роли, кроме как политических пушек,  но  просто не видит иного способа получения личных дивидендов, кроме того, чтобы убедить Президента, что во всем виноваты «неправильные» СМИ, и что стоит только его «правильно» показать… Не исключено, что при этом они получают свои «откаты» за управление отдельными журналистами на телеканалах.  В 2002-2004 годах для оппозиции борьба за свободу слова означала борьбу за свободу своего слова. Когда же после Майдана отстаивать свободу слова стало означать отстаивать свободу слова для всех, в том числе и для своих оппонентов, «оранжевые» утратили к этой борьбе всякий интерес.

БЮТ никогда не имел иных способов взаимоотношения с медиа, кроме ручного управления… Андрей Шевченко и Николай Томенко все в большей степени становятся заложниками политической целесообразности…

А она, эта самая политическая целесообразность, демонстрирует партиям, что в условиях отсутствия единого центра власти в стране и демонополизации центров влияния на СМИ всем проще, удобнее и выгоднее просто договариваться с медиа-менеджерами и медиа-собственниками о поддержке их политической силы в телевизоре по каждому конкретному поводу, чем поддерживать журналистов в их желании работать всегда и в отношении всех  по профессиональным стандартам.

То, что в Украине нет нынче политиков, для которых проблемы журналистов и медиа являются актуальными, ярко продемонстрировали  и все те же события на «Интере». Журналистов канала не поддержала ни одна политическая сила – конечно же, потому, что именно через менеджмент, а не через рядовых журналистов, договариваются о попадании на экран все, без исключения, партии, именно через менеджмент заносятся на канал партийные деньги всех мастей. Ну что ж, в факте отсутствия поддержки политиками борьбы за права журналистов – хоть трудовые, хоть профессиональные, хоть политические – есть  и свои  «плюсы»,  и свои  «минусы». С одной стороны, ни для кого не секрет, что в 2002-2004 годах в борьбе против «темников» журналисты опирались на помощь  оппозиционных политиков.  С другой – политическая  «эмансипация» журналистов – послужит, верится, их стремительному взрослению, осознанию себя именно как отдельной, самодостаточной силы, имеющей свои собственные интересы, отличные от интересов любых политиков, и умеющей эти интересы отстаивать.

Короче, то, что «интеровцев» не поддержали политики, – в общем-то, хорошо. Плохо то, что  ПУБЛИЧНО не поддержали и все остальные! Не поддержал ПУБЛИЧНО   парламентский Комитет по вопросам  свободы слова и информации.  Не поддержала ПУБЛИЧНО  Нацрада. Не поддержала  ПУБЛИЧНО Национальная комиссия по свободе слова при Президенте, членом которой является и ваш автор. Не поддержал  ПУБЛИЧНО Общественный совет при профильном Комитете ВР. Не поддержали  ПУБЛИЧНО медийные общественные организации…  Да, «ТК» известны некоторые НЕПУБЛИЧНЫЕ шаги, которые предпринимались рядом  авторитетных медийных деятелей. Однако эти шаги были направлены исключительно на то, чтобы  тихо ЗАТУШИТЬ конфликт – а не на то, чтобы подобные конфликты, и прежде всего, через мощную огласку и общественную дискуссию вокруг них, были невозможны в принципе!

В результате с точки зрения общественного резонанса «интеровцы» оказались один на один с менеджментом при посильной поддержке нескольких  экс-интеровцев, киевского и всеукраинского медиа-профсоюзов и небольшого количества не самых тиражных СМИ, включая   «Телекритику», сайт  которой в течение  «горячей» недели постоянно «вырубали» (то ли маломощный сервер, то ли целенаправленные хакерские атаки)… Все!

Между тем, помнится, весной-летом минувшего года ну очень подобная «интеровской»  ситуация была в Луганске, на областной телерадиокомпании!  И тогда ее помогали  «разруливать»  – с активным привлечением  медиа поддержки и с  выездом на место  – и народный депутат Андрей Шевченко, и глава Нацкомиссии по свободе слова при Президенте Тарас Петрив. То есть, тот конфликт не был исключительно «внутрикорпоративным трудовым» (как охарактеризовал в своем комментарии для «ТК» нынешнюю ситуацию на «Интере» Андрей Шевченко), в него можно было вмешиваться?   Но почему же  тогда отстранение от эфира без каких-либо объяснений, в том числе – обвинений в непрофессионализме! – ведущего политической программы общенационального канала «Подробности недели» Владимира Павлюка  не вызвало у  имеющих высокие полномочия инстанций,  по крайней мере, аналогичное желание  непосредственно разобраться в произошедшем? Между прочим, «Подробности недели» с Павлюком были  одной из самых незаангажированных в медийном пространстве страны, и на момент разгорания  конфликта на «Интере» уже было видно, НА ЧТО именно ее заменили – на продукт, в котором просто нет живого места от политической заказухи, к которому журналистика имеет весьма отдаленное отношение! И это, как и  явное нарушение прав журналистов «Интера», пусть даже сугубо трудовых, если всем так удобно считать – это разве не повод для  публичного, повторюсь,  и незамедлительного внимания Комитета по вопросам  свободы слова и информации? 

Да, Андрея Шевченко в свое время выталкивали с Первого национального  канала именно через шантаж трудового коллектива и профсоюзов – это правда. Но ведь  понятно, что  в данном случае ситуация лишь формально «зеркальная» (старый коллектив борется с новым прогрессивным менеджментом). Реально же – ситуация прямо противоположная: журналистов, наученных горьким опытом «темников» и прошедших в 2006 году школу тренингов «Интерньюз» (Игоря Куляса и Александра Макаренко), сейчас пытаются оттеснить от новостей, заменив «молодою порослью» с совсем другим профессиональным и, главное, ментальным, моральным опытом!

А Нацсовет во вопросам телевидения и радиовещания, куда тоже обращались «интеровцы», не смущает тот факт, что «Интер» успел переоформить лицензию  на новых собственников, но так и «не успел» утвердить  редакционный устав, сделав его частью коллективного договора? Кажется, до 1-го  марта это должны сделать все ТРК страны, не так ли? А поинтересоваться, раз уж возник конфликт,  как идет процесс, и узнать, почему, скажем, лично  Валерий Хорошковский забраковал  подготовленные еще  в 2005-ом году Алексеем Мустафиным очень даже прогрессивные правила редакционной политики?.. Я понимаю, что и это – вопросы риторические, поскольку  деятельностью  всех наших структур по-прежнему правят исключительно   правила все того же  политического интереса. 

Между тем, если журналисты  не будут чувствовать  мощной поддержки в защите своих, опять подчеркну – любых прав: права на адекватную зарплату, права на работу по стандартам профессии и т.д. – от гражданского общества, если они не будут защищены от произвола менеджеров и собственников СМИ не только профсоюзами, но и теми, кто в стране несет политическую ответственность за обеспечение реальной независимости СМИ – нам никогда не видать качественной и незаангажированной журналистики.  Между прочем, запуганный и не имеющий права на собственное мнение журналист – такая же угроза независимым медиа, как и факты прямой цензуры. Или у кого-то есть что на это возразить?

Что же касается действий самих журналистов «Интера», то об этом уже много писала «ТК» и, наверно, не раз еще будет возвращаться к этой теме. Конечно,  в свое время главной ошибкой и «интеровцев»,  и большинства  их коллег из других СМИ – о чем не раз предупреждала и «ТК» –  было то, что в свое время журналисты слишком поверили в необратимость изменений после Майдана. Коллеги  не захотели услышать того, на чем тоже неоднократно акцентировала «ТК»: что цензура рынка не менее опасна для общества, чем политическая цензура. А тем более, когда бизнес  объединяется  с властью, что вновь в Украине и происходит.  Не желая портить отношений с собственниками, журналисты не настояли на скорейшем принятии редакционных  уставов. Не создали мощных ячеек независимых медиа-профсоюзов, не потребовали перезаключения  «дореволюционных» трудовых  соглашений и коллективных  договоров – с тем, чтобы  избавится  от многих  кабальных условий.

И все же,  в ситуации, которая сложилась на данный момент, даже то, что совместными усилиями была таки продемонстрирована и сотням рядовых «интеровцев», и новому менеджменту, и Секретариату Президента, и другим внимательно наблюдающим за конфликтом заинтересованным лицам решимость журналистов публично и достаточно грамотно вести борьбу за свои права – уже хорошо. Лишение менеджеров «Интера» возможности распоряжаться зарплатой в режиме «ручного управления» (а, значит, точно в таком же режиме и управлять журналистами)  – уже хорошо.  Создание совместной комиссии, которая определит порядок отношений на канале, договоренность о перезаключении трудовых договоров – уже хорошо. Действия коллектива «Интера» при минимальной поддержке извне – даже при блокировании масштабного общественного резонанса от конфликта – продемонстрировали, что солидарность журналистов способна-таки заставить отступить тех, для кого редакционные коллективы – это всего лишь рабы,  винтики в  масштабных  «теневых»  бизнес- и политических схемах. 

Главное сейчас – не дать себя «убить» поодиночке.

Наталья Лигачева, «Телекритика»