Хорошо прогуляться по украинской столице не в суматошный рабочий день, а в выходной. С утра, когда после напряжённой недели киевляне отсыпаются.

С восходом солнца улицы древнего города светлы, пустынны и торжественны.

Центр Подола – Контрактовая площадь. Со сравнительно недавних пор на ней прописался бронзовый гетман Сагайдачный по-киевски: на сильном скакуне, с поднятой над головой булавой. Вокруг изумрудная, подстриженная под лондонский Гайд-парк лужайка. Британская столица вспомнилась не просто так. Как и в Лондоне, по случаю лета на травке почивает богема – парни и девушки в джинсовом рванье, с платочками на головах. Естественно, раскованная, какая же ещё, девушка с «Лонгером» и сигаретой в руках мечтает вслух: «Хочу в Лондон и Дели!». Лужайка молчит. Потенциальные слушатели спят вповалку на «пенках», а кто и на земле в обрамлении остатков ночного пиршества: разовых стаканчиков, тарелочек, пакетов, бутылок, пёстрой упаковки.

,

На площади по соседству высится восстановленный храм Рождества Богородицы на Пирогоще, переданный Киевскому патриархату. Чуть дальше – церковь Николая Притиска. Но полон так, что не протолкнуться, только храм Фроловского монастыря Московского патриархата. Из открытых дверей доносятся песнопения хора насельниц да журчание воды святого источника.

От Фроловского монастыря рукой подать до Андреевского спуска. Одна за другой вспыхивают красками торговые палатки. Скрестив руки на груди, за окружающими спокойно от своего дома наблюдает Михаил Булгаков. Свободная часть его скамеечки отполирована до блеска одеждой желающих запечатлеть себя рядом с классиком.

Как и 20, 25, и 30 лет назад, все ещё длится реконструкция таинственного пристанища привидений – замка Ричарда. Напротив дремлют театрики. А музей-мастерскую украинского кинорежиссёра, писателя, но прежде всего гениального скульптора Ивана Кавалеридзе вот-вот откроют. В примыкающем к его дому скверике установлены копии творений гения – памятники Тарасу Шевченко, установленному в Ромнах и Ярославу Мудрому. Оригинал его привлекает внимание прохожих совсем недалеко, у Золотых ворот. На Подоле, у Киево-Могилянской академии высится памятник самому известному её выпускнику – Григорию Сковороде.

,

Меньше повезло замечательному творению Ивана Петровича – статуе княгини Ольги. В период советской власти эту статую взрывом разнесло на куски. Ольгу воссоздали в белом мраморе. Когда закладывали фундамент, на старом месте обрели обломки той ещё, авторской, работы. Куски камня привезли в сквер у дома Ивана Кавалеридзе. С помощью цементного раствора восстановили как могли. Но без головы. Голову как ни искали, не нашли. Вот такая горькая память.

В мастерской скульптора прохладно от бронзы, мрамора и гранита. От лишённых штукатурки кирпичных стен – тоже. Сотрудник музея пан Юрий провёл в зальчики с живописью на стенах. В центре помещены полотна севастопольца Павла Мирошниченко, рядом – картины маслом ялтинца Николая Бернадского. Как они попали сюда? Оказывается, из частных коллекций киевлян.

,

Возле Андреевской церкви – творения Растрелли – нет отбоя от желающих сфотографироваться в обнимку с бронзовыми главными героями пьесы Михаила Старицкого «За двумя зайцами». Не меньше охочих попозировать рядом с живым кобзарём – дедушкой в вышитой рубашке и с почерневшей от времени бандурой в руках.

На площади выше устремлено к небу величественное здание бывшего ЦК комсомола Украины. В настоящее время оно отдано Министерству иностранных дел. Его украшают полотнища государственного флага и флага ЕС. Мы ещё не в ЕС. Но флаг уже есть.

По Михайловской площади в направлении воссозданного Михайловского золотоверхого монастыря бодро шагает старичок – в вышитой рубахе, шароварах – украинец по профессии. Он был польщён вниманием фотографа, о чём говорит его желание поправить на ходу баранью папаху. Его улыбку сохранила не фотокамера, а моя память.

В «трубе» – подземном переходе под Крещатиком – объектив запечатлел музыканта. «Як тебе не любити, Києве мій…», – пела нежно и выразительно скрипка. А любит ли Киев скрипача?

Александр Калько