Прощание Славянки

Я не очень люблю уезжать из Севастополя зимой…

Вечер субботы. Полумрак полупустого вагона. Через грязно-серые разводы на стекле смотрю на ярко освещенное здание вокзала. Темнота  в свете фонарей – бархатная и, – если бы снег – была бы совсем сказочная. Но – нет снега, а просто холодно, да еще этот ветер…

Рукой своим показываю – «идите, идите уже»: долгих прощаний не люблю тоже. 

Тронулись. И вдруг… Давно я не слышала… Звучит! Из динамиков громко звучит вслед уходящему в Москву поезду знаменитый марш Василия Ивановича Агапкина «Прощание Славянки»! Ощущение такое, знаете, странное… Ведь символ какой… Еще с первой Балканской войны 1912-13 годов…

Коротенькая энциклопедическая справочка лучше объяснит, что я имею в виду, там сказано так: «Мелодия марша сочетает в себе живительную веру в будущую победу и осознание горечи неминуемых потерь от грядущих сражений…»

Дрогнул воздух туманный и синий,
И тревога коснулась висков,
И зовет нас на подвиг Россия,
Веет ветром от шага полков.

Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Прости-прощай, прости-прощай… 

 

Ну, вспомнили? А был еще советский вариант (впрочем, и не только советский, и не один).

Он Москву отстоял в сорок первом,
В сорок пятом шагал на Берлин,
Он с солдатом прошел до Победы
По дорогам нелегких годин.

И если в поход
Страна позовет
За край наш родной
Мы все пойдем в священный бой!

Вот ведь как… А они мне – «Будьте обережні! Поїзд… Севастополь-Москва відправляється з першої колії»…

Удивительное рядом – дубль 1

На боковушках устраиваются мальчишки, лет по тринадцать-пятнадцать. Им в Харьков. Минимум вещей. Боксерские перчатки на откидных столиках, на некоторых – призовые кубки. На соревнования к нам приезжали. Самый младший из спортсменов по телефону кому-то (старательно-безразличным  голосом): «Да, первое место… А меня еще в сборную Украины взяли… Спасибо…» А у самого глаза огромные – горят!

Вот с этого начинают будущие чемпионы. С затхлого плацкартного вагона, с верхней боковушки, без матраса, головой на спортивной сумке, рядом кубок лежит – слишком высокий, нигде больше не поместился… Кто его знает, как это им потом вспомнится, да и это ли – вспомнится?

Удивительное рядом – дубль 2

Пассажир соседнего «купе» несколько часов подряд «развлекал» весь вагон десятками мелодий своего мобильника на максимальной громкости. Хитами были – матерные ринг-тоны и «Владимирский централ». Разные люди, разные песни… В районе Мелитополя батарея  его телефона разрядилась.

,

Мои университеты

Almа Mater, мой единственный на всем пост-советском пространстве Литературный институт имени А.М. Горького, празднует 75-летие. Ну, нам-то не до торжеств: сессия.

Через каждые пять минут в аудиторию вваливаются поседевшие, прилизанные или лохматые, холеные и не очень  – выпускники «Лита» и задают один и тот же вопрос: «Кто?»

Кто-кто… Драматурги? Нет! Прозаики? Не-ет! Поэты? Не-е-ет! А кто?! Да все вместе. Заочники мы. «А-а-а…»

Перед вступительными экзаменами (когда это было?!) ректор объяснял, что такое собеседование. «Вот я вас спрошу: памятник во дворе института – кому он? – не вздумайте сказать, что Горькому. Это, дорогие мои, Герцен. Сходите, проверьте. И не рассказывайте мне, как он здесь жил. Он здесь – родился…».

Кстати –  забора вокруг института раньше не было. Говорят, он появился, когда  желающих лицезреть памятник Александру Ивановичу (расположенный в уютном и живописном скверике: там стволы и ветви старых деревьев, как линии жизни, там  удобные лавочки с выгнутыми спинками) стало слишком много, и пустые бутылки они за собой не убирали…

Преподаватели в дни юбилея странные. Отстраненно-задумчивые, с загадочной полуулубкой. «Чему же мы вас учим здесь?» – спрашивают. Чему?! – возвращаем вопрос. «А  тому…  В начале было – Слово…»

И снова вспоминаются вступительные. Консультация перед главным испытанием  – творческим этюдом. Молодой-молодой человек – экзаменатору:

– А можно матом написать?

-?

– Ну, матом можно?

– Вы так в себе уверены?! Удивите нас лучше – русским языком…

Наше светлое будущее

Профессор, бывший замглавред «Молодой гвардии», предваряя лекции по литературе 20-30 годов, дарит аудитории анекдот: « Каменный век. Первомайская демонстрация. Впереди праздничной колонны – два изможденных мамонта с энтузиазмом тащат на бивнях транспарант – огромный кусок скалы. На нём выбито: « Да здравствует рабовладельческий строй – наше светлое будущее!!!»

Еще он так об Эрдмане рассказал, что я до сих пор забыть не могу. Ну, Николай Эрдман, «Веселые ребята» фильм, помните? Как-то раз Качалов прочел Сталину некие басни. Развлечь хотел. Развлёк… «А кто это у нас такие замечательные басни пишет?» «А это Эрдман, товарищ Сталин». И взяли Эрдмана прямо со съемочной площадки «Веселых ребят».

Проходит время, и вздумалось уже товарищу Берии создать ансамбль НКВД (по примеру Ансамбля Красной Армии). «А кто же нам репризы писать будет?» «А вот есть такой умелец»… «Сюда его!» Вернули, выдали форму. Ансамбля НКВД… Стоит Николай Робертович, смотрит в зеркало, застегивается. И – матери – вслух: «У меня такое ощущение, что за мной снова пришли»…

Патриарх

Это было внезапно. То есть, воцерковленные люди, может быть, и были готовы… Утром мы друг другу вместо «здравствуйте»:

– Алексий II умер.

– Алексий, Алексий… ДА ВЫ ЧТО?!

И полил дождь проливной, и не прекращался целую неделю. Проезд по центру закрыт, тысячи людей на улицах…

Смотрим трансляцию по Первому. Все собрались – и мусульмане, и католики, и раввины, и все-все-все, и в том числе – грузинский патриарх Илия. И президенты союзные приехали проститься… А наш – послал. Соболезнования. И – в Литву отправился, заниматься дорожными картами. Ну почему мне так стыдно?!

И ведь вот еще что: украинская делегация – приехала. Но об этом  главный телеканал моей Родины – промолчал. Ну почему мне так больно? Нас-то, простых людей – за что?!

Кризис

Однокурсница, очень красивая гламурная девушка, только что из Лондона, рассказывает:

– Ну, чем заняться в Москве? Решили в галерею сходить к Даше Жуковой.

-???

– Ну, Жукова Даша, подруга Абрамовича…

– ???

– Ну, ты что, губернатор Чукотки, «Челси» купил, миллиардер… Ну, вот. Приезжаем, а эта галерея, там у нее что-то по искусству, модерн, что ли, –  где-то в спальнике, в каком-то цехе, что ли, какого-то завода… На проходной спросили – как пройти в галерею, а охранник нам: «Закрыто на ремонт». Представляешь?! Кризис, он и Абрамовичу – кризис…

Рассказывает и идёт со мной – в Макдональдс, а там, получив на поднос  кофе и греческий салат, очень тщательно сверяет цифры на чеке, потом аккуратно его сворачивает и прячет в дорогой кошелек.

Колокольный звон

Большое «окно» между парами. Решили сгонять на Арбат в Дом Книги. Людей с трясущимися от восторга руками, с нездоровым алчным блеском в глазах переползающих от одного стеллажа к другому, перебирающих книги, как слитки золота –  боятся даже продавцы. Это называется – пустили студента Лита в книжный… Впрочем, я не об этом.

На Новый Арбат пробираемся дворами. По Большой Бронной, вниз, свернуть под арочку, через дорожку, мимо церкви… Раздаётся колокольный звон. Моя лондонская подруга, в сапожках на шпильке, в короткой лиловой юбочке, типичная такая  «девушка с обложки» – останавливается как вкопанная. Уверенно крестится, широко, и делает глубокий поклон…  Это  еще кто из Лондона?!

,

Как я читала Коран

Это всё религиоведение. Учебная, понимаешь, дисциплина. Необходимо по программе, да и преподаватель очень советовала прочесть, сегодня это надо ЗНАТЬ. Купила я. Еду в метро. Изучаю с энтузиазмом. Удивляюсь. На какой-то из станций поднимаю от книги глаза – что там за следующая остановка? – и неожиданно понимаю, что сижу – посреди вагона – ОДНА! Все мои соседи незаметно, аккуратно так –  у выходов  сосредоточились…

Когда подожгут Верховную Раду?

Зачёт по новейшей истории. Достаются этапы прихода к власти нацистов и итальянский фашизм. Пишу…

Потом дома долго думаю – ведь как все повторяется нехорошо… Пока левые партии грызутся между собой, Гитлер практически выигрывает выборы. А надо ему – большинства. А он – канцлер. Так что – вторые выборы. Поджог Рейхстага… Обвинили, как вы помните, коммунистов. В суде, конечно, доказать это нацисты не смогли, но повод отобрать у коммунистов все мандаты под предлогом «компрометирующих обстоятельств» и получить желанное большинство – появился. Легитимная власть. Что было дальше, все знают.

А в Италии? Фашисты поначалу даже партией не были. Так, общественная организация…

Возрождали национальное самосознание после поражения в Первой Мировой… И там левые партии не смогли договориться… А во Франции – смогли.

Помните, кстати, что значит «фашизм»? В прямом смысле, как переводится? Fascio – союз, объединение. Объединили они, понимаете, нацию…

Один из лозунгов Муссолини – «Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает». А вот у нашего Виктора Андреевича такой билл-бордик «рекламный» был … Там – слово в слово. Знал, как вы думаете?

А правда?

– А правда, что у вас на Украине из библиотек выбрасывают Булгакова и Маяковского?

– Нет, неправда. Только коммунистическую литературу переучитывают… Пока.

– А то странно было слышать, Булгаков ведь – киевлянин, его-то – за что?!

Через минуту:

– А правда, что на Украине четыре самых красивых города – Киев, Одесса, Львов и Севастополь?

– Правда. Приезжайте в гости…

– А правда, что вы в НАТО вступаете?

– Нет, неправда. Пока…

– И что вы там? Ведь полный беспросвет у Севастополя с Украиной? Наверное, вернуться вы уже не сможете?

– …

– А может, вам всем городом как-нибудь к нам перебраться…

– …

Ассоциации

На Тверском бульваре небольшая толпа. Огромные динамики на площадке. Из них – ритмично и бодро орёт «музыка». Современное переложение «Широка страна моя родная» на этакий забойно-патриотический рэп: «Моя страна – Россия – широка, Моя страна – Россия – глубока», ну, и так далее, и всё в этом духе…

Что это было?! Может, репетиция «Марша несогласных»? Может, «Наши» праздновали День Конституции? Раз на молоке ожегшись, и на воду дуют: мне услышалось во всём этом только «Разом нас багато, нас не подолати»…

,

Под обломками Кремля

Еду домой. В Севастополь. Весело еду – соседи хорошие, давно таких не попадалось. Бабулька лет семидесяти, смешливая, болтливая, добрая, из Мурманска. Девчушка двадцатилетняя, студентка. Симферопольская. Парень лет двадцати пяти – из Нижнего, в Севастополь к другу в гости.

По вагону безостановочным потоком – коробейники. Уговорили парня купить сувенир. Красивый такой – сфера прозрачная, внутри Кремль всеми цветами радуги переливается, и, если встряхнуть – рассыпаются там золотые блестки. Рассыпаются и медленно оседают на дно…

Ну так что, вот этот Кремль со второй полки где-то в районе Белгорода мне на голову и упал. А потом – на стол. Разбился. Растекся  – по матрасу, по одеялу, по одежде, по полу… И – глицериново-бензинный запах на весь вагон.

Убрали мы, конечно, всё это безобразие, и всю оставшуюся дорогу хохотали. Особенно после таможни – «А чем это у вас здесь воняет?!»

Муж с сыном встречают.

– А что это ты вся в блестках? – с подозрением мне.

– А это мне кремль на голову упал.

– Ну, всё понятно… – выдыхают облегченно. – Мама вернулась!

Екатерина Бубнова