Во Франции редакция любой серьёзной газеты либо уважающего себя политического журнала имеет в своих рядах специалиста по постсоветским пространствам. Вопрос «Что же будет с русскими и с нами?» (акцент по традиции падает на последнее слово) притягивает читателей, как пропасть, в которую лучше не смотреть, но хочется…

Как и во многих странах Западной Европы, Россия здесь продолжает играть неблагодарную роль пугала: «Смотрите на далёкую дикую страну, и ужасайтесь вместо того, чтобы смотреть на себя и ужасаться ещё больше». Последняя парижская мода (для тех, кто опоздал) – обвинять во всех без исключения смертных грехах Россию и её неуправляемую извне верхушку.

От моды эту тенденцию отличает единственно то, что она, вероятно, переживёт не один сезон: чем глубже будет кризис, тем необходимей внешняя угроза. И если французские дети отличают после финансового цунами рецессию от стагфляции, то их белокурым головкам куда труднее различить Сталина и Путина. Шансов найти статью о России, где их имена не появились бы эдакой влюблённой парой, практически сведены к нулю…

Однако, временами специалисты по постсоветским пространствам вспоминают о том, что Россия не одна составляла СССР. Тогда свобождённые от русофобских предрассудков репортёры отправляются на покорение разумом других стран СНГ. Результаты не безынтересны.

Так, листая еженедельный журнал Le Point, обращённый к высшим слоям французского общества, можно найти в одном из октябрьских номеров забавный портрет Виктора Януковича.

Кроме того, что лидер украинской оппозиции сравнивается с точки зрения внешности с типичным итальянским ведущим игровой передачи (для нас это почти комплимент), ему прочится большой успех в ближайшие месяцы. Автор называет его грозным зверем в «болоте» украинской политики и предсказывает ему верный час «смакования реванша».

В том же журнале, но месяцем раньше, на целом развороте – статья под названием « Севастопольское сражение: Россия против Украины». Сражение начинается для читателей с пикантного описания купания старушек в водах центра города, что, конечно, подтверждает представление французов о России как о диком востоке.

Но, быстро перейдя на серьёзный тон, с упоминаниями о Толстом и Пушкине, журналист толково объясняет о причинах беспокойства русской части населения Крыма – об украинизации, об искоренении исторической памяти, о специфике ментальности Севастополя, выплывающей из его прошлого закрытого гарнизона и его настоящего, связанного со «специальным статусом» города.

Завидная правдивость описания и непредвзятое понимание чужой страны в очередной раз спасает честь французской журналистики. Зато у принимающей стороны есть в чём себя упрекнуть…

Журналисту известного политического журнала было отказано во встрече с командующим русским флотом. Этот отказ, для нашего человека естественный, является одним из звеньев проигранной Россией информационной войны.

Действительно, кажется очевидным, что стоит уделять больше внимания общественному мнению стран-партнёров. Это мнение неоспоримо влияет в демократическом режиме на внешнюю политику государства. И когда представитель влиятельного зарубежного издания предлагает вам редкую возможность взять слово в защиту вашей страны, очень жаль, если не сказать – глупо, лишить себя этой возможности.

Вера Вавилова, Париж

,,В ночь с 4-го на 5 ноября Франция не спала: она ждала своего президента. Избранный Барак Обама скорее всего не знал, что к пятидесяти Соединённым Штатам Америки присоединился ещё один заморский штат в Западной Европе.
 
«Мы все сегодня американцы» – это фраза, ставшая лозунгом миллионов людей на следующий день после избрания сорок четвёртого президента США. 
 
70% французов недвусмысленно, а для некоторых даже активно, поддерживали темнокожего кандидата в течение нескольких месяцев предвыборной кампании. Чаще всего ничего не зная о его программе и о нём самом, кроме цвета его кожи…
 

Два аспекта французской «обамании»  заслуживают разъяснения: влияние «чёрного» вопроса во Франции на внутреннее положение страны; исторический перелом в международной политике и франко-американских отношениях (а они в свою очередь оказывают непосредственное влияние на русско-французские и русско-американские взаимоотношения).

Что касается внутреннего расового напряжения в многонациональной Франции – это тема не без связи с российскими (и украинскими) современными проблемами. То, как национальное и религиозное меньшинство незатейливо и постепенно завоёвывает новые права, не отягощая себя новыми обязанностями перед обществом – это урок и ошибка, которую наши славянские страны ещё могут избежать.

А вот курс, взятый Францией на сближение с Америкой – это настоящая перестановка международных сил. Это конец политики, выбранной ещё Шарлем де Голлем, отказавшимся от имени своей страны вступить в НАТО иначе, как членом-наблюдателем. Под импульсом президента Саркози Франция порывает с этой полувековой позицией.

Но даже если этот выбор может казаться плачевным на первый взгляд, Россия не может не воспользоваться таким поворотом событий. Её исторически позитивные отношения с Францией позволят ей при разумном поведении за дипломатическими кулисами влиять на решения Атлантического Альянса – по крайней мере те, что зависят от вето французского союзника. Как говорит французская пословица, «любая беда в чём-то хороша»…

Вера Вавилова, Париж